была в музее Черчилля – там показывали короткометражку об Управлении специальными операциями. О бабушке в фильме не сказали ни слова, зато в него врезали кадры с прошлогоднего торжества. С водружением венка на мемориальную доску в память об агентах, погибших на войне. Угадай, кто вешал венок?
– Кто?
– Отставной агент по имени Дафна Грэм.
Он помолчал.
– Может, это та самая бабушкина подруга Дейдра? Она ведь сказала, что ее настоящее имя – Дафна?
– Я о том же. Сомневаюсь, что в Управлении было много девушек с таким именем.
На мгновение он задумался:
– И что ты собираешься делать?
– Попытаюсь связаться с ней, конечно. Бабушка сказала, что они перестали общаться. Хочу разыскать Дафну и расспросить ее о жизни. Покажу ей бабушкины фотографии – у меня есть несколько в телефоне. Ты только подумай, папа. Людвиг ведь допрашивал и ее. Возможно, она прольет хоть какой-то свет на его личность – или на судьбу после войны. Или укажет на того, кому известно больше.
– Я думал, ты займешься этим в Берлине.
– Немного погодя. Но сначала я встречусь с ней, папа. Вживую. Расспрошу ее обо всем.
Он вздохнул в трубку:
– Сомневаюсь, что она будет петь ему дифирамбы.
– И я. Но мне просто нужна информация. Любая.
– Хорошо. Посмотрим, что тебе удастся выяснить. Но бабушке я пока ничего рассказывать не буду. Вряд ли она придет в восторг, если узнает, что ты копаешься в ее прошлом. Но я понимаю, почему тебе так хочется отыскать его, – и мне тоже очень любопытно. Расскажи потом, как все прошло.
– Обязательно. А пока я побегу. Опять дождь накрапывает. Обними бабушку за меня. Пока.
Я спрятала телефон и раскрыла зонт.
Вернувшись в свой номер, из окон которого открывался вид на Тауэрский мост, я открыла ноутбук и снова принялась рыскать по интернету. Очень скоро выяснилось, что личные дела агентов Управления в годы Второй мировой хранились в Национальном архиве в Кью. Однако обнародованы были только досье умерших агентов, а значит, сведения о бабушке и Дафне пока оставались под грифом «секретно».
Я больше часа просматривала всевозможные новости и фрагменты документальных фильмов об Управлении. Наконец, притворившись американской писательницей, готовящей книгу о войне, я сделала несколько звонков. Вскоре у меня в гостиничном блокноте уже красовался записанный от руки номер домашнего телефона Дафны. Мне сказали, что она живет со своим сыном и невесткой. Я набрала номер – после трех долгих гудков в трубке раздался женский голос:
– Алло?
– Здравствуйте, – сказала я. – В общем… Надеюсь, я не ошиблась номером. Я ищу Дафну Грэм.
– Нет, не ошиблись. Я могу чем-то вам помочь?
Я подошла к окну: Тауэрский мост медленно полз вверх, пропуская высокую шхуну.
– Вообще-то можете. Мне бы очень хотелось поговорить с Дафной – они с моей бабушкой познакомились во время войны. Они вместе работали во Франции. Бабушка тоже была посыльной.
Несколько секунд женщина обдумывала мои слова.
– Как ее звали? – спросила она после паузы.
– Вивиан Хьюз. Но во Франции она представлялась кодовым именем – Симона. – Я нервно ожидала ее ответа. Казалось, она молчала целую вечность.
– Боже мой! – наконец выдохнула она. – Ваша бабушка все еще жива?
– Да. После войны она уехала в Соединенные Штаты – и живет там до сих пор. О ее службе в Управлении я узнала только на прошлой неделе.
Женщина снова задумалась:
– Вы звоните из Америки?
– Нет, из Лондона – но я здесь всего на несколько дней. Как думаете, Дафна согласится со мной встретиться?
Женщина ответила не сразу.
– Я спрошу у нее. Сейчас она спит, и, знаете, она стала довольно забывчивой… Оставите мне свой номер? Я перезвоню вам вечером. Кстати, меня зовут Люсинда. Я ее невестка.
– Огромное спасибо, Люсинда. Буду очень вам признательна. – Продиктовав ей номер отеля и своего мобильного, я отправилась перекусить.
Вернувшись в отель час спустя, я увидела, что на телефоне мигает маленькая красная лампочка. Сообщение было от Люсинды. В нем говорилось, что Дафна будет ждать меня завтра в десять утра, и указан адрес – они жили в лондонском районе Челси.
Разыскав нужный дом – элегантный белый таунхаус с витыми железными перилами на балконе второго этажа, – я поднялась по ступенькам и позвонила у входа. Тяжелая черная дверь распахнулась, на пороге стояли мужчина и женщина.
– Вы, наверное, Джиллиан, – тепло улыбнулась мне женщина. На вид ей было чуть за шестьдесят, ее серебристые волосы были собраны в свободный пучок. – Проходите. Я Люсинда, а это мой муж Альберт.
– Приятно с вами познакомиться. – Я оказалась в просторной прихожей с полированным деревянным полом и белыми стенами. Посередине стоял круглый стол из красного дерева, украшенный вазой со свежими цветами. Над ним висела большая кованая железная люстра.
Люсинда взяла мое пальто и повесила в шкаф.
На Альберте, высоком, представительного вида джентльмене в очках, была синяя рубашка и серые брюки. Блестящие седые волосы он зачесывал набок.
– Мама была на седьмом небе от счастья, когда мы ей о вас рассказали, – сообщил он. – Она уже несколько месяцев не дает интервью и не выходит в свет – здоровье не позволяет. Но уверяю вас, как только она услышала имя вашей бабушки, сразу же оживилась.
– Приятно это узнать, – ответила я одновременно удивленно и радостно. Я лишь гадала, какой прием меня ждет, – но уж точно не такой. Они смотрели на меня как на давно потерянную дочь.
– Пойдемте, – позвала меня Люсинда. – Дафна там.
Они провели меня на кухню мимо большой гостиной с роялем, мраморным камином и еще одной гигантской люстрой. На столике нас ждали блюда с сандвичами, пирожными и фарфоровый чайник. Я чувствовала себя в гостях у королевской семьи.
Наконец я увидела Дафну. Она, невероятно хрупкая, сидела в инвалидном кресле, наклонившись вперед, ее ноги покрывал клетчатый плед.
Рядом с ней на диване сидел мужчина с волнистыми темными волосами. Когда я вошла, он встал, чтобы поздороваться со мной. На нем были холщовые брюки, хлопковая рубашка поло и кроссовки.
– Это наш сын, Джеффри, – сказала Люсинда. – Джеффри, это Джиллиан.
Он обошел диван, чтобы пожать мне руку:
– Рад встрече.
– И я. Спасибо, что позвали.
– Мы только рады! – хором воскликнули Люсинда и Альберт.
Мы обернулись к Дафне. Она смотрела на меня, прикрыв рот ладонью, исчерченной синими прожилками.
– Боже мой! Ты так на нее похожа. Один в один. Я как будто в прошлое вернулась. – Она поманила меня рукой. – Подойди сюда, дорогая,
