Эта стерва никогда никому не позволяла себя недооценивать, а уж перед Боями за места Домов тем более изображать миролюбивую ящерку не стала бы.
— Мы уничтожили труп? — удивлённо подняла брови Ная.
— Ну, ты считаешь, что вы тогда ходили за сердцем йурдака для Айюны — вам подменили воспоминания. Не знаю, ради какого демона ты именно на том задании решила раздобыть для меня сердце, потому что это было редкостной глупостью, но у тебя его тогда всё равно забрали. Следующий раз выключай дуру и думай головой, прежде чем что-то делать. Радуйся, что Айюне хватило совести не идти против меня в открытую, и она не стала копаться в твоей памяти, ограничившись воспоминаниями о задании, — пояснила Мать Лияр.
— Кстати, я думаю, что Мать Ран тоже что-то заподозрила, скорее всего Райнара следила за мной, — задумалась Ная.
— Да, но в последний момент почему-то решила никому ничего не рассказывать и сбежала. Интересно, почему? — усмехнулась Мать Лияр, бросив заинтересованный взгляд на Наю.
— Потому что подставила бы под удар Эмиэля. А сбежать она всё равно собиралась, — вздохнула предводительница.
— Эмиэля? — удивилась Мать Лияр. — Какое отношение она имеет к Эмиэлю?
— Можно я просто скажу, что она поставила его интересы выше своих из-за личного отношения, и не буду вдаваться в подробности? — Ная из сознания феникса чувствовала всю боль Райнары в тот момент, когда та вернулась с Эмиэлем из тоннеля. Предводительница предполагала, что её решение уйти, сохранив секрет их отряда, было принято именно тогда. И принято оно было потому, что Ная тогда, когда все мужчины уже спали, пообещала ей взамен хранить её секрет: Райнара уходила из Таэмрана, неся под сердцем ребёнка Эмиэля, которого Ная, случайно увидела благодаря Перепёлке, и о котором сам Эмиэль никогда не должен был узнать. После этого Ная из уважения к Райнаре больше ни разу не заглядывала в её чувства, и не хотела никому о них говорить.
— Если это никак не касается нашего Дома, то можешь не объяснять, — пожала плечами Мать Лияр, — личные отношения твоих мужчин меня не интересуют. А вообще, если Канара и хотела что-то знать о тебе, то ей нужна была только информация. Больше она бы ничего делать не стала. Она умеет сражаться только лицом к лицу. Поэтому её никто и не пытается сместить с первого места — никаких тайн, не за что зацепиться, не к чему придраться и почти ни шанса победить в открытом бою — слишком сильная.
— Откуда у неё такая мощь? — поинтересовался Иран.
— Две стихии, — ответила Мать Лияр, очередной раз закрыв глаза на то, что мужчины Наи забывали о субординации, — она с самого начала решила, что не будет ломать их привычный уклад, чтобы лично посмотреть, что они из себя представляли на самом деле, поэтому до сих пор молча терпела все их выходки, — Канара — тот редкий выживший эльф, который умудрился подчинить обе чистые стихии, с которыми родилась, и не сойти с ума. Проклятый монстр чуть ли не хуже феникса — разве что запас магических сил не бесконечный в отличие от него и магию вокруг себя не уничтожает.
* * *
На поверхность отряд вышел около полуночи, если судить по висящей высоко в небе луне.
Лиас смотрел на голый, засыпанный снегом, колышущийся на зимнем ветру лес, на непривычно яркие звезды и впервые видел мир поверхности таким, каким его видели тёмные эльфы: никаких стен, никаких границ и совершенно ничего, что могло бы его здесь удержать. Там, глубоко под землёй, была Ракари, связь с которой постепенно тускнела, хоть и была до сих пор достаточно сильной, — оказалось, что если эту связь регулярно обновлять, она начинала держаться дольше. Лиас, надеялся, что придёт момент, когда тёмная энергия Ракари полностью вытеснит из его тела метку Наи и останется с ним навсегда. Сейчас же, ёжась на ледяном ветру в лёгком кожаном доспехе, он всем сердцем хотел бы вернуться обратно в Таэмран, а не мёрзнуть здесь. Судя по ругани остальных, его мнение по-своему разделяли все, и зимний холод пробирался под одежду не только ему.
— Проклятая погода поверхности! — выругалась Мать Лияр. — Никогда не угадаешь, жарко здесь или холодно!
Слушая её, Лиас невольно улыбнулся: вычислить, когда сменяются сезоны, то можно было, вот только тёмные эльфы совершенно не следили за этим — не было особой необходимости. Светлый эльф и сам за шесть лет привык к постоянной температуре подземелий, потерял счёт месяцам и уже понятия не имел, что происходило здесь, наверху.
— Дрянь! — зашипела рядом Ная, нагревая воздух в пещере. — И как мы пойдём по такой погоде?
— Молча. Без твоего нытья, — отрезала в ответ Мать Лияр, — неделю пути с твоей огненной магией отряд переживёт и так.
— Давайте хотя бы одежду у людей в деревне купим? — предложил Асин. — Или лошадей?
— Нет времени, — рыкнула на мага Мать Лияр, — идём дальше, пока темно.
Кожаные сапоги быстро промокли, доспехи совершенно не спасали от порывов ночного ветра, мороз царапал кожу, но Мать Лияр, сменив Наю во главе колонны, упорно шла вперёд.
На первый привал отряд остановился только тогда, когда солнце уже поднялось над горизонтом.
— Ариен, Иран, поймайте что-нибудь поесть, — начала раздавать указания Ная, — Шиин, барьеры. Я растоплю снег и подниму температуру, чтобы мы могли согреться. Асин, собери веток для костра. Аэн, сделай чашу из дерева, чтобы топить снег и пополнять запасы воды.
— Вижу, ты неплохо ориентируешься на поверхности, — усмехнулась Мать Лияр, наблюдая за предводительницей.
— Мы провели тут два года, — пожала плечами Ная, начиная сушить на себе одежду, — мы умеем здесь выживать.
— Как ни крути, а вы всё-таки полезный отряд — жаль будет вас убивать, — хохотнула Мать Лияр.
— Не жалейте, госпожа Сайтара, убить нас у вас всё равно не получится, — усмехнулась в ответ Ная.
— Хороший ответ, — кивнула Мать Лияр: она уже давно думала о том, чтобы сделать отряд Наи своим личным отрядом, но сперва хотела убедиться, что они были этого достойны.
Конечно, в Доме Лияр были и более сильные отряды, но у них у всех был один общий недостаток — амбициозные предводительницы, ставящие свои интересы, выше всего остального. Ная же умела
