Почему она так спешит? Словно если не успеет вернуться до полуночи, случится непоправимое. А ведь не успеет! Слишком длинны окольные пути. Задумавшись, Ярина не смогла свернуть, и конь на полном скаку влетел в трясину. Спасли обереги на уздечке – в два прыжка пролетев воду, гнедой возмущенно заржал, петляя по прогалинам.
Ярина натянула повод, крепко прижалась ко взмыленной шее и зашептала:
– Тихо, тихо. Стой. Знать бы, как тебя зовут.
Спешившись, она беспомощно оглянулась: стояли они на чахлой кочке, а вокруг бурлила топь. Маслянистая вода казалась непроглядной – не переберешься через нее. Конь встревоженно фыркал, но больше не пытался вырваться. Его-то обереги спасут, не утонет, но попробуй — объясни!
– Времени нет! – Ярина в отчаянии кусала губы. – Скоро солнце сядет.
Опоздала!
Гор в опасности, а она тут мхом обрастает.
– Разве ворожейка не уехала? – проскрипело рядом. Да так внезапно, что Ярина чуть не рухнула в трясину, повиснув на поводе.
Гнедой недовольно мотнул головой и попятился. Нечисть ему не нравилась, хорошо хоть, не решил удрать. Вылезшая из бочага кикимора была старой, это ее Ярина встречала на топях, когда пришла в первый раз смотреть на погибшую Милаву.
– Хочу вернуться.
– Зачем? От нее все равно не спасешь, сил не хватит. – Кикимора протянула когтистую руку и отвела с ее виска волосы, обнажая тщательно спрятанные перышки.
Ярина дернулась назад и поспешно заправила их обратно, забыв спросить кто это – “она”.
Ни к чему кому-то видеть такое. Ее дивья отметка не радовала, но сейчас не до этого.
– Мне нужно обратно, – выдохнула она решительно. – Я больше не властна над лесом, но я прошу. Помоги! Ты знаешь тайные тропы.
– Много моих сестер погибло, – ответила кикимора ровно. – И хозяин болот тоже.
– Да. Они защищали нас…
– Но ты освободила лес, – нечисть не слушала, размышляла под нос. – В тебе наследие тех, кого я почитала друзьями. Я выполню твою просьбу, ворожейка. Но только одну. Будет тебе тропа. Я укажу ее, но пройти по ней ты должна одна. Сможешь – до полуночи вернешься в дом Предателя. Нет – лес возьмет еще одну жертву.
Ком застрял в горле. Ярина вдруг поняла, о какой тропе говорит кикимора. Лес потерянных душ. Заклятое место. Ступить туда – верная гибель.
– Человеку там не выжить, – прошептала она.
– Да, – подтвердила кикимора и медленно двинулась вперед, ступая по одной ей видимым кочкам. – Но твои глаза тебе помогут. Вы, люди, любите испытания. Считай, это одно из них. Иди за мной. Коня оставь, там он не выживет.
Пальцы тряслись. Ярина погладила гнедого на прощание и двинулась следом. Если она будет бояться – точно не пройдет. И тогда Гор погибнет.
Нет! Должен же быть хоть какой-то прок от дивьего дара.
– Мы выведем коня к людям, не бойся, – кикимора смотрела сквозь нее. Ярина старалась идти след в след, не решаясь спросить. Слова застревали в горле.
Страшно! Что, если она навеки останется пленницей леса? Но Гору нужна помощь, а значит, страх сейчас лишний. И пусть она не чародейка, кое на что сгодится.
Топь была бескрайней. Не будь кикиморы, можно блуждать здесь, пока вязкая земля не уйдет из-под ног. Все сливалось вокруг: вода, мертвые кусты, голые деревья.
Возле одного такого и замерла кикимора, провела ладонью по трухлявому стволу, открывая черный провал дупла.
– Твоя дорога. Ступай.
– Но… как я пойму, куда идти? – больше всего хотелось отпрянуть, но Ярина силой заставила себя остаться на месте. Она не струсит.
– Поймешь. У каждого свой путь.
Кикимора больше ничего не сказала: шагнула назад и беззвучно провалилась в бочаг.
Ярина не стала медлить. К чему сомнения? Если можно спасти Гора, она бы и в навье царство отправилась. Не все же ему собой жертвовать.
Глубоко вздохнув, она наклонилась и шагнула вперед.
***
Уши словно заткнули, забили тряпицами. Полное беззвучие царило здесь: ни скрипа, ни стона. Не играл в ветвях ветер, не светило солнце. Не было ни красок, ни тепла. Холод и серая хмарь вокруг.
Только бешеный стук ее сердца разрывал навеки застывшее безвременье. Сколько людей сгинуло здесь, растворилось в тумане, не ушло на Темную Дорогу?
Ярина привычно потянулась к шее, но ожерелья больше не было, лишь тонкая сеть шрамов осталась на память.
Здесь у нее нет власти, нет подмоги. Не поделится силой “лесная корона”, не придет на помощь Гор. Даже завалящего ножа при себе нет.
Она одна.
Разве что поможет дар дивьего стражника. Лес потерянных душ – это их колдовство, вдруг оно распознает родственную силу.
Ярина бесшумно двигалась вперед. Хотя, даже будь на ней подкованные сапоги, ничего не изменилось бы – все звуки умирали, еще не родившись.
Сквозь туман проглядывали исполинские деревья, иногда взгляд цеплялся за застывшие фигуры, похожие на людей, но она старалась не поворачивать голову, упрямо смотрела перед собой.
Хотя что влево поверни, что вправо – картина одна. Можно вечность блуждать во мраке и не найти дорогу. Сколько таких как она осталось здесь?
– Тебе сказали уезжать, – раздался из сумрака шипящий голос. А путь внезапно преградил безликий силуэт. Близко, так близко – только руку протяни, а лица не видно, лишь черные провалы глаз и рваный оскал.
– Ты никогда не слушаешь.
Сердце рухнуло в пятки. Так холодно вдруг стало – не вздохнуть. Показалось, что это отец говорит. Но отца здесь быть не могло, он давно ушел на Темную Дорогу.
– Я не боюсь мороков, – прошептала Ярина и добавила, срываясь на крик. – Тут только я! И я пройду, чего бы мне это ни стоило!
Фигура качнулась навстречу. Из тумана проступило оплывшее черное лицо со смазанными чертами, раззявленный в ухмылке рот, в котором копошилось что-то.
Больше всего Ярине хотелось с визгом отшатнуться. А еще лучше, броситься бежать без оглядки. Но она пришла сюда и не собиралась отступать, поэтому замерла, выступив перед собой руки.
Изъеденное лицо было все ближе, дохнуло могильным смрадом, сомкнулись на плечах ледяные пальцы.
– Уйди! – Ярина вскрикнула, отпихивая то ли нежить, то ли морок. – Прочь!
Чудо, но он распался. Беззвучно, бесследно: его пожрал туман, разнося на серые клочки.
– Не стоит кричать в таком месте, – раздался из-за спины шелест.
Ярина хотела обернуться, но страх сковал прочнее цепей. Все пережитое вдруг стало не таким и жутким: подземелья, черная прогалина с жертвенником, проклятый лес этот. Все меркло по сравнению с мягким голосом невидимой женщины.
