коршуном смотрит на выскользнувшую за ворота Татьяну. Это несомненно была она. Светлое платье в рыжую клетку, на плечах ажурная шаль, волосы сколоты драгоценным гребнем, наверняка стоящим баснословных денег. Воровато озираясь, «тетка» подошла к наемной двуколке и быстро в нее забралась. Что-то бросила извозчику, должно быть, назвала адрес, и повозка быстро покатила по мощеной дороге в противоположную нам сторону.
Переглянувшись с мужем, мы одновременно выпалили:
— Давай за ней!
— Надо проследить!
А потом улыбнулись, и, Андрей, подавшись к окошку, через которое разговаривал с кучером, велел:
— Езжай за вон той двуколкой. Но осторожно. Держись на расстоянии.
— Будет сделано, барин! — кивнул кучер, и мы отправились шпионить.
Чтобы Татьяна нас не заметила, пришлось отправить стражников домой. С вооруженным до зубов сопровождением особо не напреследуешься, а вот вдвоем — сколько угодно.
Двуколка петляла по улочкам Московии как пьяный заяц: поворачивала то влево, то вправо, громыхая колесами по истертой временем брусчатке.
К счастью, Татьяна ни разу не обернулась, да и мы ехали на достаточном расстоянии, чтобы не привлекать внимание. Мне уже, честно говоря, стало дурно от бесконечной тряски, в глазах снова темнело от слабости, но я стойко терпела, напоминая себе о том, что мерзавку надо вывести на чистую воду, пока она не свела Вяземского в могилу.
Пусть он мне и не родной отец, но мужик неплохой. И уж точно не заслужил жизни (возможно, короткой) с этой дрянью.
— А если она к какому-нибудь куаферу едет или портнихе? — нервно пробормотала я, выглядывая из окошка кареты.
Тогда мы, получается, просто теряем понапрасну время.
Андрей иронично усмехнулся:
— Она ведь теперь у нас барыня. А барыни по куаферам не разъезжают. Те сами к ним являются.
И то правда.
Наконец двуколка остановилась возле старого дома, щерившегося на прохожих темными провалами окон. Черепица тоже нуждалась в починке. Проплешины на рыжем полотне крыши, как и трещины на фасаде откровенно намекали, что этот дом или заброшен, или в нем живут люди, которым более приличное жилье просто не по карману.
На этой улице все дома выглядели примерно одинаково.
— Что она здесь забыла? — Я нахмурилась, жадно следя за каждым движением «тетки».
Вот она выбралась из двуколки, расплатилась с извозчиком, но вместо того, чтобы войти в дом, перешла на другую сторону узкой улочки и вошла в сомнительного вида заведение с покосившейся вывеской «Царская услада».
Не уверена, что царю пришло бы в голову искать здесь источник наслаждения. Да и любому светскому человеку тоже. Уже не говоря о представительнице прекрасного пола.
Хотя Татьяну скорее можно отнести к змеиной породе.
— Оставайся здесь! — выждав несколько секунд, велел Андрей и выбрался из экипажа.
— Еще чего! — возмутилась я.
Рванула из кареты, чтобы, не дай Многоликий, не отстать и не пропустить все самое интересное.
— Софья! — обернувшись, попробовал шикнуть на меня супруг.
— С тобой я в большей безопасности, чем с ним, — указала на кучера, и Андрей сдался.
Только приказал, прежде чем скрыться в «Царских наслаждениях»:
— От меня ни на шаг!
— Куда ты, туда и я, — серьезно кивнула я и нырнула следом за мужем в мир головокружительных ароматов.
А ведь я не завтракала. И, наверное, к счастью. Запах прокисшего пива, перегара, потных тел и дешевых папирос вызвал желание повернуть обратно и пообщаться с кучером, но я сдержалась. Выдернула из ридикюля платок и, прикрывая им нос, последовала за мужем по скрипучим ступеням в подвальное помещение. Почти наощупь. Свечей здесь было раз, два и обчелся, да и те, что плавились на столах и в кованых светильниках на стенах, представляли собой лишь жалкие огарки.
Многие уже успели погаснуть.
Несмотря на ранний час, желающих выпить было немало. На нас, как ни странно, почти не обращали внимания. Пьянчуги были слишком заняты содержимым своих кружек. Только один попытался цапнуть меня за интересное место, явно перепутав с подавальщицей, но Андрей сделал какой-то пас рукой, и сластолюбец уронил голову в тарелку.
Хотела спросить, что Воронцов с ним сделал, но тут впереди мелькнуло нарядное платье Татьяны. Нам повезло. «Тетка» заняла стол в той части зала, где от свечей еще был толк. Мы же устроились в темном углу и замерли, ожидая, что будет дальше.
Если она подружку пригласила на бранч, то место выбрала очень и очень странное.
От приблизившейся служанки Татьяна раздраженно отмахнулась. Что-то сказала той и снова замерла, прямая и напряженная, словно метлу проглотила. В руках она сжимала атласную, украшенную искусной вышивкой сумочку, будто та была самым ценным ее имуществом.
— Кого же ты ждешь… — пробормотал Андрей, не сводя с интриганки взгляда.
— Надеюсь, скоро узнаем, — прошептала я и невольно вздрогнула, когда к Татьяне подсел невзрачного вида мужчина.
Даже в полумраке его лицо показалось мне знакомым, словно я уже когда-то его встречала. А Андрей вдруг встал в стойку. Выпрямился и впился в лысоватого типа взглядом.
— Ты его знаешь?
— Имя его мне незнакомо, но он был на нашей свадьбе. И пару раз попадался мне на глаза в Пламенном.
Жаль, нам не было слышно, о чем они говорили. Зато хотя бы смогли увидеть, как Татьяна, ослабив золотистую тесьму сумочки, достала из нее карманные часы. Мужские.
Я совершенно точно видела их у Вяземского.
— Что за…
Я осеклась, заметив, как незнакомец, забрав часы, положил на стол бархатный футляр вроде тех, в которых дарят украшения: сережки или кольца. Татьяна сцапала его в одного мгновение, быстро сунула себе в сумочку и, даже не утруждаясь прощаниями, подскочила и направилась к выходу из забегаловки.
Мы остались. Дождались, когда исчезнет тип, прикарманивший часы князя, и только потом вышли на улицу. Несмотря на полуденную жару, столичный воздух показался мне свежее морского бриза. Вдохнула полной грудью и покачнулась, снова испытав приступ слабости. Андрей осторожно подхватил меня под руку и повел к экипажу.
— Ничего не понимаю, — тихо обронила я, когда карета сдвинулась с места и покатила по направлению к центру, подальше от мрачных, угрюмых зданий и сомнительных забегаловок. — Что это был за обмен аксессуарами?
— Надо выяснить, что передали Татьяне. Тогда станет ясно.
— Может, стоило прижать этого плешивого?
Андрей улыбнулся, его явно позабавило мое сравнение, и сказал:
— Как и собирался, поговорю с Аркадием Игнатьевичем, а потом мы вместе наведаемся к твоему отцу, якобы за твоей шалью.
— Я с тобой!
— Никаких со мной, — отрезал муж, и в его голосе послышались те самые нотки, которые давали понять, что на этот раз переубедить его не получится. — Ты едва на ногах держишься. К тестю я
