class="p1">– Ты же занят был? – спросила я не без сарказма.
– Мне нужно проветрить голову. – Волшебник мягко подтолкнул меня к выходу. – И прогулка с леди по темным коридорам замка мне не помешает.
– Собираешься оберегать меня от призраков?
Он приоткрыл дверь, пропуская меня вперед:
– В замке нет призраков, милая.
– Да? – ехидно переспросила я. – Знаешь, Кондор, меня очень интересуют некоторые вещи, но все время не хватало времени и смелости о них спросить.
Кондор покосился на меня, явно ожидая, что вопрос я все-таки задам, но я медлила, пытаясь понять, как задать его правильно.
Я уже привыкла к тому, что почти не видела слуг, работающих в замке.
Я не знала, кто вытирает пыль, меняет простыни, убирает золу из каминов и складывает рядом маленькие ровные поленницы. Одежда, которую я оставляла за ширмой в ванной комнате, возвращалась ко мне чистой. Обеды и ужины, если их накрывали в столовой, были уже готовы к тому моменту, как я заходила в комнату. Если я ела у себя в покоях, то обнаруживала поднос в гостиной. Иногда его приносила Сильвия, но чаще он просто оказывался на столике рядом с диваном.
Догадаться, что дело в магии, не стоило больших трудов.
Я посмотрела на Кондора снизу вверх.
– Две горничные – этого мало для такого большого замка, я права?
Волшебник сощурился. Он шел рядом почти шаг в шаг, так что мне не приходилось бежать вслед за ним.
– Все верно, – сказал он. – Две девицы из окрестных деревень – этого слишком мало для большого замка. Даже если в нем живет всего три человека, не слишком склонных к роскоши.
– И фундамент замка построен в такие древние времена, – напомнила я. – Что в некоторые углы лучше не смотреть.
Кондор молча усмехнулся и кивнул.
– Здесь нет призраков, но есть кто-то другой? – спросила я прямо.
Кто-то, кто превращает грязную одежду в чистую, убирает вещи на места и зажигает кристаллы в темных коридорах, когда ты бежишь по ним, злая и грустная, очень обиженная на одного там волшебника, который повел себя, как дурак.
– Здесь есть боггарты, – сказал Кондор. Он заложил руки за спину, словно не знал, что с ними делать, и смотрел не на меня – прямо перед собой. – Это домовые фэйри. Он безобидные, но очень не любят пристальное внимание к себе.
Я почувствовала, как вдоль позвоночника проползло что-то холодное, и вздрогнула.
– Но Ренар, по его словам, знает их и регулярно играет с ними в карты, – добавил Кондор. – Я верю ему, хотя сам ни одного так и не встретил. Может быть, если я прикажу им явиться, они появятся, – продолжил он. – Но я не хочу им приказывать. Это что-то вроде соблюдения договора с моей стороны. – Он посмотрел на меня. – Ну что, милая? Не страшно?
– Чуть-чуть, – призналась я. – Поэтому Сильвия просила меня не выходить из покоев ночью?
Кондор кивнул:
– В том числе. Не надо мешать честным ребятам выполнять их работу, – улыбнулся он. – Но и эти коридоры, знаешь ли, ночью не самое приятное место. На мой взгляд.
Мне оставалось лишь согласно кивнуть.
Какое-то время мы шли молча. Кристаллы в коридоре тускло светили, едва разгоняя ночную темноту. Тишину нарушали только наши шаги – еле слышные и мягкие там, где на полу лежали ковровые дорожки, и отчетливые, когда мы шли по каменным плитам или по паркету. Кроме нас, в коридорах никого не было. Только тени, редкие картины на стенах и барельефы.
Ночью здесь и правда было не очень уютно.
– Скажи мне, – спросил вдруг Кондор. – Если леди Айвеллин пригласит тебя выпить чаю с ее сестрами… я имею в виду – с ее сестрами с человеческой стороны, – уточнил он. – Ты примешь приглашение?
Я пожала плечами:
– Почему нет?
Он посмотрел на меня, чуть задрав подбородок.
– Хорошо, – кивнул он. – Лин думала об этом, но ей показалось, что ты ее побаиваешься.
Я хмыкнула, но, кажется, это прошло мимо моего собеседника.
– Если ты не против, я передам ей завтра и после праздников отведу тебя в Лоссе. – Голос Кондора звучал почти устало. – Если ее матушка, конечно, будет не против.
– А она может быть против? – удивилась я.
– У леди Вирини свои взгляды на то, кого она может и не может принимать в своем доме, – ответил Кондор. – Может статься так, что ты окажешься нежеланной гостьей. Но у Лин есть свои… методы, – ухмыльнулся он.
– Я заметила, – съязвила я.
Кондор снова покосился на меня и покачал головой, словно бы осуждал эту мою неприязнь.
Я же не стала говорить ему, что рядом с Лин все еще чувствовала себя неуклюжей, некрасивой глупышкой, и оттого, что она была со мной более чем мила и приветлива, мне легче не становилось.
– Мы пришли.
Волшебник остановился в паре шагов от дверей, ведущих в мои комнаты, и, прислонив правую руку к груди, коротко кивнул мне.
– Доброй ночи, леди Лидделл.
– Спокойной, Кондор, – ответила я, придерживая книжку локтем. – Спасибо, что проводил.
Он слабо, через усилие улыбнулся.
– Спасибо за беседу, – сказал он и добавил: – И правда, не выходи в коридоры ночью без надобности.
– О, поверь мне, – сказала я, задрав подбородок. – И не подумаю.
На самом деле, я соврала.
Закинув «Леди Франческу» на прикроватную тумбочку, я подхватила один из тяжелых серебряных канделябров, свечи в котором легко зажглись от волшебного огонька зажигалки, и, выждав некоторое время, высунулась в коридор.
Он был тих и темен, даже кристаллы не горели, словно замок – или то, что жило в нем и управляло всем этим, кристаллами, водой, потоками воздуха, появлением еды на столе и подносов у меня в гостиной – в общем, словно это что-то решило, что свет уже никому не нужен, потому что нечего всяким девицам шляться здесь, пока честные люди – и не люди – спят.
Меня вело любопытство и отчасти – желание делать все наперекор.
Я прошла мимо окон, отодвинула портьеру от одного из них – и увидела свое отражение в темном стекле, блики огня в глазах, искаженное темнотой лицо, почему-то показавшееся мне слишком несчастным и напуганным.
За окном, если всмотреться, можно было различить очертания гор и замковую стену, но я не успела всмотреться.
– Вы что-то ищете, миледи?
Я развернулась, испуганно вздохнув и чуть не погасив неловким движением свечи.
Сильвия стояла у меня за спиной, как всегда – прямая и высокая, как всегда – в темном платье. Волосы ее все еще были собраны в узел, скрепленный парой деревянных шпилек, похожих не то на сухие
