двор, тут и там освещаемый факелами в руках снующих кругом стражников и гридней. Беспокойные огни метались вдоль стены и на ней, между изб и в провале арки. Млада, озираясь, тенью ходила за Вигеном, но чем дольше тянулись бесполезные поиски, тем больше убеждалась, что убийцы здесь нет. Она остановилась, взглядом измерила высоту стены и, отринув эту возможность, как сомнительную, еще раз оглядела двор. Знать бы только, как сбежал арияш…
А как убегала бы она сама?
Вдалеке слышались раздраженные окрики Вигена. Хлопали под порывами ветра двери. Что-то бренчало и гремело, будто стражники проверяли даже котелки в поварне. К поискам присоединились кмети – они прочесывали яблоневый сад и капище. Но время уходило. Сыпал снег, погребая под собой любые следы. Млада, глядя под ноги, замерла, представив, что стала бы делать, встань перед ней необходимость скрыться из детинца с закрытыми воротами и нашпигованной стражей стеной. Она медленно гладила ладонью оголовье Призрака, чувствуя неровности узоров.
Догадка сверкнула в голове, как луч выглянувшего из-за облаков солнца, и Млада спешно покинула двор.
Она обошла дружинные избы, сняла на ходу факел со стены одной из них, снова повернула за конюшней и остановилась возле узкого колодца, закрытого толстой кованой решеткой. Он вел в городскую канализацию. Млада обратила на него внимание, как только пришла в детинец, и расспросила Медведя, отметив про себя, что в строительство города было вложено изрядно сил. Не каждая столица даже на просвещенном западе может похвастаться канализацией. Но без нее детинец с таким количеством жителей рисковал бы превратиться в одну сплошную выгребную яму. Дождевая и талая вода с мощенных бревнами улиц тоже стекала туда через нарочно прорытые в земле отверстия, а потом попадала в ров на северо-востоке.
Поговаривали, что при случае эти каналы могли приспособить как тайные ходы при осаде города. Что ж – тоже разумно. Вот только сейчас это послужило отнюдь не благу.
Млада удовлетворенно ухмыльнулась, заметив вокруг колодца свежие, только слегка припорошенные снегом следы. По их размеру можно было догадаться: ходил здесь мужчина. Возможно, стражник. Но если бы хоть кто-то из них догадался, что убийца мог скрыться через колодец, его уже давно проверили бы.
Своим знанием делиться Млада вовсе не собиралась. Думается, остальные только будут мешаться. А пойманный арияш может и сболтнуть чего лишнего посторонним ушам.
Она дернула решетку, закрывающую колодец сверху, в надежде на то, что ошиблась, и тихо выругалась, когда та легко сдвинулась. Видно, до сей поры горький опыт не научил Вигена, что решетка должна быть закрыта всегда. Мало ли, какой лихой человек прознает, куда можно попасть таким путем и куда скрыться, чтобы не нашли.
Сильнее сдвинув решетку и продолжая одной рукой держать факел, Млада стала спускаться в колодец. Она едва могла ухватиться за осклизлые ступени, вырубленные прямо в каменной кладке. Оторвать бы голову тому, кто сделал их такими опасными! Так запросто можно свернуть себе шею. Наконец ступени закончились. Млада спрыгнула на скользкую землю и обвела факелом вокруг себя: влево уходил неширокий, в полсажени, проход. Из него душным плотным потоком вытекало зловоние. Млада поморщилась, вдыхая и выдыхая как можно более коротко и скупо: нужно было бы чем-то закрыть нос и рот, но она не захватила с собой никакой тряпицы.
По вымощенной камнем канаве текла вязкая жижа городских стоков. Она лениво колыхалась и масляно переливалась в свете факела. Сложенные из бревен лиственницы стены были влажными и позеленевшими от сырости. Млада сглотнула подступивший к горлу противный комок и осторожно двинулась вперед, временами прижимая к носу ладонь. Оказалось, здесь можно идти в полный рост, но более высокому человеку пришлось бы нагнуться. Смешанная с нечистотами вода после первых двух шагов захлюпала в сапогах – придется их выбросить.
Млада по привычке двигалась бесшумно. Под ногами не слышалось плеска воды, лишь тихо потрескивало пламя факела; хорошо было бы его потушить, но тогда здесь ни зги не разглядишь. Где-то капала вода, с писком мимо пронеслись несколько жирных крыс – и исчезли в непроглядной тьме противоположного конца канала.
Внезапно ход разветвился, и Млада остановилась в раздумье. Проклятье. Две совершенно одинаковые червоточины молча и безразлично взирали на нее, словно пустые глазницы. Скорей всего, оба канала снова сходятся где-то впереди. Но кто знает, какой из двух длиннее – так можно обойти весь город, пока арияш преспокойно выйдет у рва, а там ищи ветра в поле. Наверху приглушенно шумел Кирият, переговаривались люди, гремели по мостовой редкие повозки. Горожане спешили по домам к вечере. А вот Младе от одной мысли о еде становилось тошно: казалось, она вся насквозь успела пропитаться запахом нечистот.
Она припомнила свой путь по каналу: получалось, больше всего на кратчайший походил левый. Что ж, была не была.
Более не медля, Млада двинулась по нему. Приноровившись идти по заполненной жижей канаве, она все ускоряла шаг и уже минула очередное боковое ответвление, куда можно было заползти только на карачках, как в глубине его померещился отсвет факела. Млада резко развернулась и, согнувшись в три погибели, полезла туда. Благо, ход, соединяющий два канала, оказался коротким. Скоро за очередным изгибом на блестящих стенах снова мелькнуло размытое отражение огня.
Сомнений больше не осталось.
Выждав пару мгновений, Млада медленно опустила факел в воду, и тот с шипением потух. Запах дыма на время перебил резкую вонь стоков. Легкое эхо пронеслось под сводами. Арияш мог его услышать, но значения это больше не имело. Все вокруг поглотила кромешная темнота.
Млада постояла еще немного, давая глазам привыкнуть, и снова пустилась вслед за беглецом. Поначалу казалось, она ошиблась и зрение, обманутое прихотливой игрой света на стенах, подвело ее. Но тут впереди послышался тихий плеск и мелькнула перед поворотом тень, подсвеченная пламенем. Млада пошла быстрее и наконец увидела того самого наемника. Он шел решительно, не оборачиваясь и не останавливаясь, словно был уверен, что его не преследуют. Да и верно: пустись сейчас стражники в погоню, поймать его уже не успели бы.
Млада достала из-за пояса отравленный кинжал, зажала его между пальцев, как для броска. Внутри, словно корка льда по замерзающей воде, разбегались спокойствие и мрачная решимость. Даже сердце будто бы стало биться чуть тише.
Дальше она шла, не таясь, достигнув такого состояния духа, когда люди вокруг напрочь перестают ее замечать. Вот и арияш, обученный убийца, которому положено быть внимательным и замечать любые мелочи, шорохи и случайные тени, ни разу не обернулся – а между тем Млада почти
