Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
покачал головой Виктор Зверев, при этом улыбаясь, как сумасшедший, — сейчас демон усиленно терпит, чтобы набраться сил. Но как только…
Башня задрожала и начала сыпаться. Мертвецы, ковром устлавшие её крышу, задрожали и взвыли, а из ртов вырвались чёрно-бурые сгустки энергии. Когнос одной оставшейся головой выкрикивал какие-то древние заклинания и само пространство начало дрожать. Бык отпрянул от него и увернулся от полившегося на него огня. Демон пожирал бурые сгустки мёртвых душ и дрожа своим обрубленным тельцем, впитывал всё больше и больше. Крыша ввалилась в себя, утянув за собой и живых и мёртвых.
Виктор пришёл в себя, лёжа на песчаном ковре. Язык снова окунули в эту жёлтую, колкую пыль. Он смог открыть глаза и увидел, что основная битва перебросилась к высохшему устью реки. Когнос теперь раскрылся во всё своё уродливое величие: белый, костлявый панцирь раздулся, четыре огромных паучьих руки впились в песок, а чрево на брюхе обзавелось красными глазами и острыми клыками. Две мёртвых головы до сих пор болтались туда-сюда, но единственная живая пульсировала буро-чёрной энергией, исходящей из отвратительной пасти. Рот на брюхе продолжал впитывать энергию мертвецов, которая тянулась отовсюду, и Виктор вдруг увидел, как бледнеет его кожа.
— Тебе не холодно? — Однорукий побледнел ещё больше, а кожа его высыхала на глазах. Жёлтые кошачьи глаза стали утрачивать блеск. Виктор было испугался, но странный мороз проник в тело и сознание, нашёптывая: «Ляг и отдохни… Закрой глаза…»
Разряд молнии и гром, драконьим рыком разошедшийся по мёртвой пустыне, вдохнул жизнь в Виктора, и он вскочил, как вскакивал каждое утро в корпусе “Зимы”. Однорукий мирно лежал в одеяле песка, не отпуская свой трофейный меч даже сейчас. Увидев, как вздымается его грудь, Виктор выдохнул и тут же оглянулся.
Тот татуированный язычник, вождь «Перуна», раскрыл свои Чертоги внутри Чертогов Когноса? Невероятно! Откуда у него такая мощь?!
Бык, весь в синяках, кровоподтёках, ссадинах, обсыпанный песком и пронзённый двумя копьями (один обломок торчал в левой грудине, другой — в икре на ноге), героически держался. Две огромные культи демона змеями обвили его шею, но теперь медленно сползали. Древняя секира Быка, наконец, раздробила последнюю голову чудовища, но Когнос ещё жил и только шептал: «Жертва, жертва…»
— Отдай то, что принадлежит мне, — Бык вырвал с пояса Кинжал Душ и Когнос взвыл и задёргался, увидев этот клинок.
— Тьма окутала тебя… — шептала голова демона, — тьма и поглотит… Убери…
— Отдай мне то, что мне принадлежит.
Жадное чёрное лезвие вонзилось в длинную шею демона. Кинжал Душ зашипел, когда прорезал сухожилия, кости и вены древнего существа. Когнос визжал, просительно вытягивал длинные отростки культей, в надежде вырвать впившееся в него лезвие, но силы стремительно покидали его. Тело его дрожало и слабло, пока обсидиановый кинжал делал смертельный круг. Когда голова слетела с тела и оказалось у Быка в руке, пространство задрожало и начало таять, как мираж. Они снова оказались в холодной сибирской глуши, подле разрушенного лагеря и древней статуи «Сварога».
— Отдай то, что мне принадлежит, — повторял Бык, принимаясь за другую голову. Черные пальцы обвивали его тело, проникали под кожу, расходясь чёрными венами. Воин дрожал от поступавшей в него силы, но продолжал своё дело. Он не мог остановиться, не мог бросить Кинжал Душ и потрошил тело Когноса так, как охотник разделывает свою добычу. Чёрная кровь лилась Быку в рот, в глаза, в уши и он жадно её принимал. Обсидиановое лезвие Кинжала Душ зажглось красными, древними знаками и тоже хищно впитывало кровь своей жертвы. Одна из голов Когноса лениво шевельнулась, крохотная рука резко поднялась и ударила язычника по руке, где тот держал Кинжал. Оружие вылетело из дрожащих рук Быка, но он, в припадке овладевшего им возбуждения, даже не заметил этого. Разорвав остатки Когноса, Бык раскинул руки к небу и крикнул:
— Хвала тебе, Владыка Молний! Я лишу жизни их всех! — Он рассмеялся и чёрные молнии, переливаясь багровыми тонами, взвились в воздух, окружив своего хозяина.
Бык рассмеялся ещё больше. Теперь он стал непобедимым. В нём текла сила вождей «Сварога», «Даждьбога», «Перуна», а теперь он смог овладеть буйной силой древнего демона! Он чувствовал, как мощь течёт в нём, как она расширяется в его теле, как она возбуждает его душу. Эта сладость — сладость от убийства; от победы; от поглощённой мощи; пьянила его и Бык смеялся. Он видел, как мир склоняется перед ним, как Каменные Демоны бегут от его ярости, а мощь его множится.
— Я спасу тебя, Бушуй, — пообещал себе Бык, — теперь ни один Ворон меня не остановит.
«Пора разобраться с этими букашками, которые путались у меня под ногами во время битвы».
Бык, расплываясь в улыбке чудовища, обернулся, ощущая как жар чёрного пламени исходит от каждой клетки его тела. Он уже собирался взяться за свою секиру, чьё лезвие почернело от пролитой крови, как вдруг ощутил холодный поцелуй, угодивший ему прямо в сердце.
— Ты? — Голос вождя дрогнул, и Бык отшатнулся, рухнув в снег.
Питавшая его сила, наполнявшая все его члены, словно вода, полилась в другое русло. Он чувствовал, как мощь его покидает, как десятки поглощённых им душ кричат и молят о спасении, как древний демон тихо шепчет свои проклятия и как он сам, Бык, растворяется среди этого потока.
«Нет, — крикнул он душам, плывшим в чёрное, скалящееся лезвие Кинжала Душ, — я должен… Я не могу! Пустите!»
Но тело его ослабло, глаза потеряли блеск, и могучая грудь последний раз вдохнула свежий, лесной воздух. Перед глазами могучего вождя сидел его сын и горько плакал, обхватив тело отца маленькими ручками.
— Я люблю тебя, сын… — Бык положил руку на спину сыну и крепко прижал его к себе. Он хотел сказать что-то ещё, но увидел чёрную фигуру, в маске птицы.
— Ублюдок, — прошипел Бык и потянулся к секире, которая лежала рядом, — ты обманул меня… Я убью тебя, сучий выродок! Не трогай! Не трогай моего сына!
Ворон посмотрел на вождя и только сказал:
— Теперь он мой.
Тьма утопила последние краски света.
Глава XXVI. Волчий вой
Глава XXVI. Волчий вой
Илий недоверчиво смотрел на Старого Волка серыми глазами, скребя свою жиденькую чёрную бородёнку.
— Значит, теперь я — лидер «Князя»? — Он отпил из старого советского гранёного стакана. «Князь» пусть и был крупнейшим дивизионом, но отнюдь не самым богатым. Отборные ублюдки или зелёные новички в его рядах, приближённость к огромному лесу, именуемым «Язычником», постоянные нападки лесных отродий на каждое звено так называемого «Змея» делали «Князь»
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 110
