— Сплошные загадки, черт бы их побрал! — не сдержался Ганн. — Но это все мелочи. Главное в том, что мы до сих пор не выяснили, каким образом Шэнь собирается заставить Сангари приносить доход?
— Понятия не имею, — пожал плечами Монтень. — Даже если он сдастся и сам построит подъездные пути к портовым причалам, все равно в Сангари никто, кроме самих китайцев, не пожалует. Уже имеющиеся в низовьях Миссисипи терминалы намного удобнее и связаны к тому же со всей транспортной инфраструктурой, включая крупные железнодорожные узлы и аэропорты. Ни один судовладелец, находясь в здравом уме, никогда не променяет на Сангари порты в Батон-Руж и Новом Орлеане.
— А если Шэнь станет доставлять прибывающие грузы караванами барж вверх по течению Атчафалайи и Ред-Ривер? — предположил Руди.
— Все равно невыгодно, — ответил генерал. — Дело в том, что Атчафалайя относится к разряду ограниченно судоходных рек. Она не столь полноводна, как Миссисипи, поэтому в жаркий сезон сильно пересыхает и навигация по ней закрывается. Да и вообще она мелковата — тяжелые баржи по ней просто не пройдут. А Миссисипи открыта для судоходства круглый год. Один буксир с машиной мощностью порядка десяти тысяч лошадиных сил свободно может тащить за собой до полусотни грузовых судов крупного тоннажа. Никогда не видели? Такой караван растягивается почти на треть мили! Между прочим, перевозка речным путем обходится примерно в десять раз дешевле, чем по железной дороге. Об этом еще Марк Твен писал в своей книге «Жизнь на Миссисипи». Но существует и другое препятствие. Атчафалайя крайне непредсказуема и очень коварна. За маской внешнего спокойствия и доброжелательности зачастую кроется злобный оскал кровожадного зверя. Она подстерегает добычу, как голодный аллигатор, затаившийся в тине и высунувший наружу только ноздри и глаза. Нет, коммандер, использовать Атчафалайю или Прибрежный канал в качестве постоянной транспортной артерии Шэню при всем желании не удастся, если только он не вложит еще миллиарды в их расширение, расчистку и углубление фарватера.
— В Белом доме и Службе иммиграции и натурализации подозревают, что он затеял строительство Сангари с целью заполучить надежную и укрытую от посторонних глаз базу для доставки нелегальных иммигрантов, оружия и наркотиков из Китая. Что вы об этом думаете, генерал? — поинтересовался Руди.
— Не вижу логики. Какой смысл тратить деньги на порт, способный принимать ежедневно миллионы тонн грузов, только для того, чтобы доставлять туда сравнительно небольшие партии беженцев? Оружие и наркотики — товар, конечно, прибыльный, но чрезвычайно опасный. Один прокол — и Сангари просто закроют, а владельца посадят.
— Но перевозка нелегалов тоже очень выгодна, — не сдавался Ганн. — Тысяча иммигрантов заплатит за доставку в Штаты по тридцать тысяч зелененьких с носа. Это немалые деньги.
— Хорошо, — не стал спорить Монтень. — Допустим, вы правы и приведенные вами цифры верны. Допустим также, что главное назначение Сангари — служить перевалочной базой для желающих покинуть историческую родину и обрести новую. Учитывая его возможности, я готов согласиться и с тем, что Шэню по силам перевозить ежегодно от пятисот тысяч до миллиона нелегальных иммигрантов. А теперь ответьте мне на один вопрос: куда он денет такое количество своих соотечественников, большая часть которых не знает ни слова по-английски? Уже сейчас сотрудники Службы иммиграции и натурализации и таможенники чуть ли не под микроскопом обследуют каждый закоулок в трюмах и служебных помещениях прибывающих в Сангари судов. Каждая уходящая отсюда баржа досматривается и проверяется по нескольку раз. Куда он их денет, я вас спрашиваю? Не в болоте же их топить!
— Не исключено, — серьезно кивнул Руди. — Прецеденты такого рода уже имели место. Но я о другом. Совершенно с вами согласен, генерал, что для приема и окончательной доставки на место большой массы нелегалов необходимо иметь соответствующие каналы. Руководство Службы иммиграции и натурализации и лично президент Уоллес обратились к нам — я имею в виду НУМА — с просьбой помочь в их выявлении. Пока что основная и единственная рабочая версия состоит в том, что поступающих в Сангари иммигрантов намереваются перевозить в другие регионы страны на подводных лодках.
Монтень скептически покачал головой.
— На подводных лодках? Возможно, конечно, но верится с трудом.
— Субмарины необходимой вместимости и грузоподъемности существуют, — возразил Ганн, — поэтому мы не имеем права отбрасывать и такой вариант.
— Простите за грубость, коммандер, да только у самого Сатаны нет ни единого шанса добраться отсюда до верховий Атчафалайи на подлодке! — раздраженно буркнул генерал. — От здешних блуждающих мелей, изгибов и ложных проток на глазах седеют и сходят с ума бывалые лоцманы. И это на поверхности, при свете дня! Готов поставить будущую пенсию против пластинки жвачки, что не родился еще подводник, способный провести свою субмарину против течения вверх по Атчафалайе хотя бы до ближайшего крупного населенного пункта.
— А вы не допускаете, генерал, что инженеры Шэня могли проложить под прикрытием строительных работ на поверхности вполне доступный и проходимый для субмарины подводный канал или даже целую сеть каналов?
Монтень отрицательно покачал головой.
— Не могу представить, как подобный объем работ мог ускользнуть от внимания целой армии инспекторов Корпуса, наблюдавших за строительством Сангари с момента закладки и вплоть до его завершения. Они изучили каждый квадратный дюйм портовых сооружений и скрупулезно проверили все чертежи. Нанятые Шэнем подрядчики проявляли исключительную любезность и оказывали им всемерное содействие. Любое критическое замечание воспринималось строителями как глас Божий, а требование заменить или переделать что-либо незамедлительно исполнялось. Я сам неоднократно посещал Сангари и вот что вам скажу: если Шэнь все же умудрился обмануть моих парней, которых я считаю лучшими специалистами во всей Америке от Аляски до Флориды, и прорыть подводный туннель у них под носом, я первым подам за него свой голос, вздумай он выставить свою кандидатуру на пост президента Соединенных Штатов!
— Не желаете чашку чаю со льдом, сэр? — предложил Руди, доставая из холодильника запотевший стеклянный кувшин.
— Я бы предпочел стаканчик бурбона, — отказался генерал. — У вас там, случайно, бутылочки не завалялось?
Ганн ухмыльнулся.
— Вообще-то наш шеф, адмирал Сэндекер, ввел категорический запрет на употребление спиртного на всех судах НУМА, но в честь прибытия столь высокого гостя, полагаю, можно слегка отступить от правил. Виски «Джек Дэниеле» с черной этикеткой вас устроит?
Монтень сразу оживился, глазки его заблестели.
— Вы воистину святой человек, коммандер! — с чувством воскликнул он, потирая ладони в предвкушении скорой выпивки. — Вы утешаете страждущих и утоляете жаждущих!
Ганн извлек заветную бутылочку, пронесенную на борт контрабандой, и щедрой рукой плеснул густую, маслянистую жидкость в подставленный высокий бокал.
— Льда подбросить? — осведомился он, наливая себе охлажденный чай; Руди отдавал предпочтение этому напитку перед всеми остальными, будучи абсолютно равнодушен к спиртному.
