куче пепла останки человека. Смотреть на это я не мог, поэтому стал шарить взглядом по сторонам. Начал собираться народ. Сначала робко и боязливо, до тех пор, пока кто-то не узнал Вальтера. Тут все заговорили и наперебой стали рассказывать о приходе беды, обступив офицера…
Я отозвал в сторону Виктора Васильевича и, чтобы хоть как-то себя занять в такой ужасной обстановке, сказал:
– Васильич, может, сказать Вальтеру, чтобы с этого места он ушёл?.. Всё же дом старосты… Вдруг оставили здесь мины с замедлителями? Опасно!
– Да что ему говорить! Я думаю, он и сам знает, – нервно проговорил шеф. Но, подумав и походив пару минут по разорённому двору, всё же подошёл к Команданте и что-то прошептал ему на ухо.
Видно было, что Вальтер понял и оценил реальную заботу советского коллеги. Закивал головой и не спеша, увлекая за собой немногочисленную толпу людей, отошёл на значительное расстояние в сторону.
Возник стихийный митинг. Вальтер оказался хорошим оратором. Он долго говорил о том, что каждая жизнь, забранная сегодня врагами революции, с лихвой будет восполнена мщением проклятым американским прихвостням. «Ни один из них не уйдёт от ответа. Всех пленных и убитых мы притащим за волосы сюда на ваш суд. Вы – народ свободной страны! И никто никогда не отнимет у вас вашу свободу. Если вы сами не захотите её отдать, никто не сможет её забрать! Сегодня, здесь, со мной, – наши братья из Советского Союза… – Вальтер придвинулся к Виктору Васильевичу и обнял его за плечи. – Они специально приехали со мной, чтобы поддержать вас и сказать: “Мы вместе – маленький и свободный народ Никарагуа и великий советский народ!”» – народ кинулся к нам, стараясь до каждого хотя бы дотронуться или пожать руку. Женщины плакали и обнимали нас… Вальтер смог всех – и их, и нас – завести на такую вершину эмоций, что мы готовы были сейчас рвануть в джунгли за убийцами, не сомневаясь, что догнали бы и притащили сюда… По коже от пережитого, увиденного и услышанного пробегал мороз… Мы ещё довольно долго ходили между домов посёлка от одной семьи к другой. И в каждом случае Вальтер находил слова утешения.
На дороге появилась колонна техники с огромными армейскими грузовиками. Это сандинистская армия прибыла для прочёсывания района…
– Ну вот, видите: и они сработали, – обращаясь к нам, возбуждённо заговорил Команданте. – Раньше, пока они доедут, неделя проходила…
Вальтер, уединившись со старшим офицером, возглавлявшим колонну машин, долго разговаривал, расчерчивая ему что-то на карте. Потом махнул нам рукой и двинулся к вертолётам. Мы последовали за ним.
Уже около вертолётов нас догнали несколько женщин и стали именно нам, русским, совать в руки всякие свёртки с фруктами и какими-то съестными припасами… От этого у меня на глазах навернулись слёзы. Я не считал себя сентиментальным человеком, но воспринять эти дары практически нищих людей, как просто подарок, – не мог. Зная их нужду и трудную жизнь, я не мог не понимать, что только великий и щедрый человек может поступать так, как сейчас делали эти несчастные и прекрасные женщины. Как будто бы мне, а не им чего-то в жизни не хватало. Только щедрые и добрые душой люди могут и поступают так, как они. По крайней мере, так меня учили в советской школе и пионерской организации… Хорошо, что завелись и сильнее заработали лопасти вертолётов, поднимая ветер и пыль. Я притворился, что в глаза мне попала целая куча песка, и, не стесняясь, стал тереть глаза, украдкой наматывая на кулак слёзы. Я не смог отказаться от этих свёртков, не смог просто повернуться и побежать к вертолёту: их глаза были такими всепоглощающими и огромными, что более великого для себя в жизни зрелища я в этот момент припомнить не мог. Они что-то говорили наперебой, пытаясь перекричать гул двигателя огромной машины, но я ничего не слышал. Зато прекрасно видел, несмотря на песок в глазах, эти чёрные, самые прекрасные и добрые глаза никарагуанских женщин, а в них – великую мудрость всего индейского народа этой страны.
А потом, сидя в вертолёте, обнимая крепче, чем всё золото инков, эти свёртки, боясь хоть на мгновение выпустить их из рук, под равномерный рёв двигателя, находясь в абсолютной тишине своего мира, – один на один с собой, думал: «Мы часто с лёгкостью побеждаем тех, кому на самом деле должны были бы служить!»
Уже поздно ночью, когда мы были на своей вилле, уединившись с Володей Помазковым, делились впечатлениями, он сказал мне: «Если бы кто-нибудь из тех, кто начинает войны и посылает солдат на смерть, увидел бы глаза этих индейских женщин, – войн на земле не было бы! Ты знаешь, Валера, несмотря на то что у меня в руках автомат и пользоваться им, как ты знаешь, умею неплохо, я – абсолютно мирный человек…»
– Да, и никто из нас не «болеет» желанием стрелять и убивать, – подхватил и я его мысль. – Но без нашей профессии мы не сможем рассказать о таких женщинах…
– …И – защитить их! – дополнил меня мой друг.
Эту поездку между собой мы окрестили: «Второй шуткой шефа».
– Какова будет третья? – спросил Сергей рано утром, сидя за столом за завтраком, который мы сами себе по очереди и готовили. – Спросил у всех и добавил, конкретно ни к кому не обращаясь: – Бог любит троицу…
Хотя вялый утренний разговор шёл о чём-то другом, все поняли, что это имеет отношение к нашему Виктору Васильевичу.
Ждать пришлось совсем недолго…
* * *
Мы всё-таки «додавили» наше руководство, по крайней мере, так нам сказал Виктор Васильевич, и нас решили использовать в операции, которую мы предложили и разрабатывали совместно с никарагуанскими товарищами. Суть её, по нашему замыслу, была проста: в одну из групп «контрас» тремя разными способами доводится информация о нахождении в определённом районе джунглей подготовленного схрона сандинистов, где хранятся очень большие запасы оружия, денег, продовольствия. Этот схрон делался специально на случай смены власти в стране для продолжения борьбы в подполье. И таких мест будет несколько. Самое важное, что в одном из этих тайников сосредоточено большое количество долларов. Способы доведения информации должны быть такими – первый этап, первая часть: через известного спецвойскам двурушника, двойного агента, доводится информация, что Министерство финансов выделило десять миллионов долларов для закладки в тайники; вторая часть информации: где-то готовится место для схрона, в том числе и сейчас идёт поиск надёжного укрытия для тайника. Агенту предлагается подобрать такой участок на местности… И второй этап: через пару недель, в
