Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
обратно менее чем за сорок восемь часов. Мне поступило несколько телефонных звонков с просьбами об интервью как от местных СМИ, так и от нескольких известных в Европе, Азии и Штатах. Всем им я ответил, что мы не делаем никаких заявлений и не даем комментариев. Накануне я сказал пару кратких фраз по радио, но единственной их целью было дать отцу знать, что у нас все в порядке, и поздравить его с днем рождения.
Около половины второго, когда мы уже заказали обед в номер, нам сообщили, что приедут четыре армейских генерала поговорить со всей семьей. Отказаться от встречи было невозможно. После нескольких формальных любезностей они заверили нас, что здание находится под охраной сотни солдат и что в порядке исключения для нас полностью освободили двадцать девятый этаж.
Пока мы разговаривали, зазвонил телефон, и я, как обычно, ответил. Это оказался сотрудник ресепшена.
– Добрый день, у меня на линии сеньор Пабло Эскобар, и он хочет с вами поговорить.
– Привет, «бабуля», как дела? – сказал я отцу. – Не волнуйся, мы в порядке, все хорошо.
Это не был оговоренный заранее код, но я знал, что он поймет: рядом кто-то посторонний. Отец неохотно повесил трубку, все же он очень хотел поговорить с нами.
Пока мы продолжали разговор с генералами, я переживал, что отец больше не позвонит, однако через несколько минут телефон снова зазвонил.
– «Бабушка», не нужно больше звонить, у нас все хорошо, – повторил я, но он попросил не вешать трубку и позвать к телефону мать, которая тут же поспешила в соседнюю комнату.
Я проводил генералов до двери и пошел предупредить мать, чтобы она не слишком долго разговаривала по телефону: звонок наверняка отслеживали. Она кивнула и, всхлипывая, сказала отцу:
– Береги себя, ты же знаешь, как ты нам нужен.
– Не волнуйся, милая, моя единственная цель в жизни – бороться за вас. Я скрываюсь в пещере, в полной безопасности. Сложная часть пути пройдена.
Во время третьего телефонного звонка я сообщил ему, что накануне разговаривал с журналистом Хорхе Лесмесом из журнала Semana, и он предложил прислать фирменный конверт с парой вопросов о нас и о нашей ситуации. Эта идея мне нравилась, потому что ответы можно было тщательно обдумать. Другие репортеры хотели, чтобы интервью проходило в прямом эфире.
– Соглашайся, а когда пришлют вопросы, сообщи мне, что они хотят узнать.
Удивительно, но отец, похоже, отказался от привычных мер предосторожности. Краткость телефонных разговоров, его страховка в течение почти всей двадцатилетней криминальной карьеры, теперь казалась ему неважной. Отца, похоже, действительно не волновало, что «Поисковый блок» и Лос-Пепес могут отследить звонок, как это случилось совсем недавно в Агуас-Фриас, когда ему лишь чудом удалось спастись.
– Папа, не звони больше. Они же убьют тебя, – сказал я с тревогой. Но отец проигнорировал просьбу.
Где-то после двух часов дня мы получили список с вопросами от Лесмеса. Когда отец снова позвонил, он включил громкую связь и попросил меня зачитать их, а Лимон записывал. Я прочел первые пять вопросов, после чего отец прервал меня и сказал, что перезвонит через двадцать минут.
В назначенное время он снова позвонил, и я начал записывать его ответы. В тот момент мне хотелось быть врачом или стенографисткой, чтобы писать побыстрее.
– Я тебе сейчас перезвоню, – сказал Пабло, когда мы были уже на середине списка.
Я лениво листал журнал, казалось, всего минуту, а затем снова зазвонил телефон, и я подумал, что это отец.
– Хуан Пабло, это Глория Конготе. Полиция заявила, что вашего отца только что убили в медельинском торговом центре «Обелиско», – сообщила журналистка.
Я ошеломленно молчал. Это было просто невозможно. Я же разговаривал с ним всего семь минут назад.
– В «Обелиско»? Что там делал мой отец? Очень странно…
– Информацию подтверждают.
Я сделал знак Андреа, и она включила радио. Там уже шло обсуждение того, что отец, вероятно, погиб в ходе полицейской операции…
Когда гибель отца подтвердилась окончательно, журналистка, которая все еще висела на линии, попросила нас сделать какое-нибудь заявление. Она его получила, однако я по сей день сожалею о том, что сказал:
– Мы не хотим сейчас разговаривать. Но кем бы ни были эти сукины дети, я готов своими руками убить их.
Я повесил трубку и заплакал. Мы все рыдали. Я на какое-то краткое время разогнал свою печаль, начав представлять, как отомщу. Моя жажда мести была непреодолимой. Однако очень быстро в голове промелькнула мысль, ставшая решающей в моей судьбе. Передо мной предстали два пути: стать еще более смертоносной версией отца или навсегда отказаться от его примера. В это мгновение я вспомнил множество мгновений депрессии и скуки, которые мы испытали, будучи с ним в бегах. Тогда-то я и осознал, что не могу принять путь, который сам так часто критиковал.
Я тут же позвонил Ямиду Амате, директору телепрограммы новостей CM&, объяснил, что у меня вышло с Глорией Конготе, и попросил о возможности сделать новое заявление, более отражающее реальность: «Я хочу однозначно заявить, что не собираюсь мстить кому бы то ни было за смерть отца. Единственное, что меня сейчас волнует – будущее моей многострадальной семьи. Мне предстоит немало работы, чтобы мы смогли двигаться в верном направлении: получить образование, стать уважаемыми людьми и сделать все возможное, чтобы в нашей стране наконец настал мир».
Последующие события уже стали историей. Отец умер 2 декабря 1993 года в три часа дня, но до сих пор многие аспекты его жизни и сама его смерть остаются предметом исследований, дискуссий и спекуляций. За двадцать один год, прошедший с того дня, было сделано множество различных предположений о том, кто выпустил пулю, убившую Пабло Эскобара. Последняя известная мне версия появилась в сентябре 2014 года, когда я придавал этой рукописи окончательный вид: в книге «Как мы убили босса» экстрадированный экс-лидер Объединенных сил самообороны Колумбии дон Берна – Диего Мурильо Бехарано – утверждал, что этот выстрел принадлежит его брату Родольфо по прозвищу Сид.
Кто убил отца? По правде говоря, это не имеет значения. Что, на мой взгляд, имеет и что мне хотелось бы подчеркнуть, – то, что судебно-медицинская экспертиза, проведенная в шесть часов вечера в тот же день специалистами Джоном Хайро Дуке Альсате и Хавьером Мартинесом Мединой, указывает, что в отца выстрелили трижды, один раз со смертельным исходом.
Первая пуля была выпущена из пистолета неизвестного калибра человеком, охранявшим черный вход в дом, где прятался Пабло. Когда он выбрался на крышу и увидел, что окружен, отец рванулся назад, пуля попала ему в плечо и прошла через нижнюю челюсть, где застряла между
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
