мы легли спать.
— Похоже, вы опытный инженер, у вас гвоздь длиной двести миллиметров найдется?
— Я такого никогда даже не видел.
— Вы стихи пишете?
— А как вы догадались?.. На юбилеи или на праздники всегда поздравление зарифмую. Каждый образованный человек способен зарифмовать несколько строф.
Мы собрались уходить, и малыш потихоньку от отца сунул мне недоеденное яблоко:
— Дядя, ты может быть, голодный? На, пожуй яблоко.
На душе у меня потеплело — нет, государство наше не пропадет, нам, погрязшим в мелких заботах о куске хлеба, придут на смену люди с широкой душой: Захотелось сделать ответный не менее ценный дар, пошарил в карманах, не ничего кроме складного ножа с большим лезвием и обоймы не нашлись.
— Не боитесь с соседями поссориться? — спросил на прощание Грай, показывая на проводки.
— Соседи знают и ко мне не ходят, — был ответ. Сапожков присел и начал бормотать в ухо мальчугану, мол, дяди торопятся, поэтому дарить им на прощание ничего не нужно.
Квартального Рубина мы встретили на улице. Он лихо выкатил из-за поворота на велосипеде и ударял по тормозам. С ходу затараторил:
— Я вас ищу, инспектор велел помочь. Раз уж вы ввязались в поиски и поселились здесь, может быть, заодно возьмёте на себя обязанности квартального? Вы вдвоем запросто справитесь, да и я помогу.
Мы твердо отказались от должности квартального, и Рубин, потеряв к нам интерес, ловко запрыгнул на сиденье. Пришлось применить силу — я крепко взял за руль, а Грай немедленно начал задавать вопросы:
— Где вы были вчера вечером, когда исчез Попов?
Квартальный несколько смутился.
— Что скрывать? В лесу находятся. Елку воровал. Пора парник ремонтировать, а подходящего бревнышка нет. У одного соседа спросил, у другого, махнул рукой и направился в лес.
— Вы там кого-нибудь встречали?
— Кого может встретить браконьер? Он и сам от всех прячется. Так что алиби у меня нет, возьмите на заметку.
— Какие у вас отношения были с Поповым?
— Что скрывать? Это вам любой скажет — нс любил я его. И в суд подавал, хотел выгнать, его место занять.
— Теперь вы довольны?
— Не знаю. Мне стало страшно. Вот так же вечером могут прийти и пристукнуть. Народ теперь злой, никого не боится. Чуть что, за грудки хватают. На прошлой неделе ни за что физиономию набили. Это уже ни в какие ворота не лезет, Никто никакой власти не признает.
— Ну и как, берете должность председателя садоводства?
— Придется занять временно, до перевыборов, а потом брошу все, пускай занимается, кто хочет. Устал я что-то.
Я отпустил руль, квартальный нажал на педали, свернул за поворот и исчез.
Был уже поздней вечер, четверть одиннадцатого. Белая северная ночь призрачным светом залила притихшие Сады.
— Что вы скажете о позднем ужине? — спросил я Грая. — Это не вредно для здоровья?
— А разве мы не ужинали? — искренне удивился шеф. — Тогда прибавим ходу и отдадим должное мастерству капитана Бондаря.
— Теперь уж не стоит спешить.
— Почему?
— Три часа назад мы на большой скорости прошли мимо горячего ужина, пунктуальный старик наверняка обиделся, решил, что мы начали питаться в другом месте.
— Капитана не будем обижать, он иаш ангел-хранитель, кормилец. У вас, Виктор, мощное биополе?
— Вот таксе, — широко развел я руки.
— Тогда немедленно дайте ему биотелеграмму, что вы голодны и пора накрывать на стол».
Через минуту я с дрожью в голосе ответил:
— Бондарь телеграмму не принимает.
— Почему же, Виктор?
— Страшно сказать — он решил, что мы съехали с квартиры, не заплатив за жилье, и он от расстройства пустил к себе других жильцов. Так что поздравляю — мы теперь самые настоящие бомжи.
— Никогда не шутите так, Виктор, ибо шутки имеют печальное свойство — сбываться. А народ говорит: от сумы и тюрьмы — не зарекайся.
Глава VI
Мы поздно легли, и на следующее утро хитрый Бондарь не стал будить нас избитым лозунгом о весеннем дне, который год кормит. Он придумал новый коварный прием. В шесть утра растопил плиту и открыл дверь в нашу комнату. Сначала, сквозь сон я услышал шкворчание сала на сковородке, затем мой чуткий нос уловил запах чудных блинчиков. Ошибки быть не должно. Я тут же проснулся, сел на кровати и спросил:
— С чем блинчики, капитан?
— С молоком и капелькой вишневого варенья.
Весной Грай начал закаливаться и теперь вместо одеяла был укрыт одной лишь простыней. Лежал он спокойно, вытянувшись во всю длину, и не дрожал от холода. Не открывая глаз, великий сыщик уточнил:
— Молоко козье?
Я успел обрадоваться — опять мне две порции козьего молока достанется. Но Бондарь отрицательно покачал головой:
— Козье для нас недоступно по причине высокой цены. Коровье молочко из магазина. Там веселая девушка работает — Зоя, ранний воробышек. Ей на рассвете привозят бидоны, она тут же начинает торговать. На велосипеде съездил, купил три литра. В прошлые годы садоводы брали молоко ведерными бидонами, а очередь к молоковозу на дза часа. Теперь молочко подорожало, не очень-то разбежишься. Посуда у покупателей стала поскромней, а очередь — полтора десятка человек. А Зоя, — Бондарь подмигнул мне, — передавала привет нашему Дон Жуану.
Я тотчас вспомнил обаятельную современную Золушку, ее острую грудь, гибкую талию и решил, что откладывать визит вежливости неразумно. Если девушка тебе улыбается и строит глазки, значит она не против.
Через час мы с Граем уже перекапывали грядку, на которой должны посеять морковку. Бондарь кидал под лопаты коровяк и просил:
— Нужна высокая грядка и рыхлая земля, вы можете постараться, детективы?
Над морковной грядкой мы и начали обдумывать вчерашние события.
— Вы уже все поняли, Грай, признайтесь?
— Конечно, — отвечал шеф. — К часу ночи приготовь веревку попрочнее, браслеты и пистолет. Подойдем к его дому и крикнем: «Выходи, попался!» Он с перепугу кинется в окно, а мы тут как тут.
— Шутки у вас стали такие же, как у инспектора Шестиглазова, — обиделся я.
— Как же может еще шутить человек, оказавшийся в тупике?
— Так мы в тупике?
— А ты ждешь от меня чуда? Чудес не бывает, я не волшебник и не предсказатель. Я даже не знаю, убит ли Попов или похищен для получения выкупа. Тело не найдено, кто преступник — неизвестно.
— Подозреваете кого-нибудь?
— Всех, пока не выявится конкретный виновник и мы не получим доказательства его вины.
— А улики?
— Я вижу, тебе так и хочется, чтобы ночью прошел дождь и убийца, четко оставляя следы по грязи, прошел прямо к себе домой. Нет, он не хочет облегчать нашу работу. Но все же
