против тебя – куда ты будешь прятаться, Ропер, если все законы сровняют с землей? Эта страна густо усеяна законами от берега до берега – человеческими законами, не Божьими, – и если ты их срубишь, – а ты как раз тот человек, который на это способен, – неужели ты думаешь, что сможешь устоять под ветрами, которые тогда подуют? Да, я бы дал дьяволу прикрыться законом, ради собственной безопасности.
Роберт Болт, «Человек на все времена», 1960 год
В предыдущих главах мы лишь в общих чертах рассмотрели, как истории, которые нам рассказывают о правосудии, искажают наше понимание происходящего. В эту книгу уместились лишь избранные эпизоды; те профессионалы, кто соприкасается с законом в других областях, без сомнения, могли бы написать несколько сборников о пагубном влиянии дезинформации на их уголок системы правосудия. Даже в тех сферах, которые удалось охватить, произошло гораздо больше, чем поместилось в книгу.
Запросто можно поддаться чувству безысходности. Слишком уж много вокруг неточностей и недоразумений, и слишком уж велика разница в возможностях и масштабах между теми, кто вещает с трибун, и теми, кто проверяет достоверность подаваемой информации.
Я определенно чувствую ее временами. И всегда есть соблазн, проскакав на своей лошадке и запустив в ночное небо сигнальные ракеты, молча уйти в темноту, оставив решать обозначенные проблемы другим. Тем не менее мне кажется правильным предложить хоть какие-то варианты возможных действий. Думаю, нет нужды объяснять, что быстрой и легкой панацеи не существует, но я могу хотя бы примерно прикинуть, с чего можно начать.
Прежде чем к этому перейти, мне хотелось бы сказать напоследок пару слов о средствах массовой информации. В этой книге яростно и безапелляционно критикуются и разносятся новостные издания, редакторы и обозреватели всего политического спектра за то, как они обращаются с историями о правосудии. Недобросовестное освещение работы системы правосудия – явление распространенное, да и к тому же чрезвычайно опасное, как мне, надеюсь, удалось показать. К счастью, этим занимаются не все.
В нашей стране работают блестящие журналисты, освещающие систему правосудия: местные репортеры, новые СМИ[131], блогеры, корреспонденты, специалисты отрасли и популярные обозреватели, которые понимают предметную область и принципы, и которые описывают и критикуют систему скрупулезно и справедливо. Как я старательно повторяю в каждой главе, закон и правосудие абсолютно точно должны быть предметом ожесточенных и частых дебатов. Для здоровой демократии важно, чтобы мы никогда не успокаивались по поводу того, как работают наши законы; мы должны постоянно стремиться к улучшению и переоценке; решения, принимаемые в пыльных залах суда и за их пределами, должны освещаться ярким солнечным светом, а профессионалы должны быть призваны к ответу. Хотя я твердо стою на фактах, приведенных мной в этой книге, мнения, которые я высказал, не являются неоспоримыми; это дискуссия, а не проповедь. Я стремился выразить точки зрения, идущие вразрез с господствующими, но вы вполне обоснованно можете не соглашаться с аргументами или толкованием базовых принципов, на которых они построены. Во многих случаях наша система правосудия не соответствует идеалу. Существует много площадок – и я бы призвал увеличить их количество – для споров о том, что мы понимаем под правосудием и чего ожидаем от нашей правовой системы.
КАК Я УЖЕ СКАЗАЛ В САМОМ НАЧАЛЕ, СИСТЕМА ПРАВОСУДИЯ ПРИНАДЛЕЖИТ НАМ, ОБЫЧНЫМ ЛЮДЯМ.
Мы все в ней заинтересованы, и все имеем право на свое мнение о том, как она должна работать. Между мнениями представителей юридической профессии и общества, которому мы служим, часто существует разрыв, если не пропасть, и мы никогда не должны быть настолько самонадеянными, чтобы претендовать, будто поле для дебатов является нашим собственным. Оно общее.
Поэтому моя претензия – надеюсь, она понятна – не в том, что СМИ распространяют мнения, с которыми я могу не соглашаться; по вышеизложенным причинам делать это чрезвычайно важно. Скорее, дело в том, что дебаты ведутся не по правилам. Искажение основных фактов, искажение сопутствующих факторов, создание ложных предпосылок и игнорирование основополагающих принципов – все это делается, чтобы использовать пробелы в знаниях аудитории и тем самым получить несправедливое преимущество в битве идей. Если отстаиваемые позиции заслуживают внимания, они будут подтверждены фактами. Если же они неубедительны или продвигаются в интересах, противоречащих интересам читателей, они не должны уклоняться от критической оценки из-за редакторского лицемерия или высокопарной недобросовестности. Я хочу не прекращения дебатов – хочу, чтобы они вышли на новый уровень.
Я подчеркиваю это, прекрасно понимая, в каких опасных водах сейчас плавают журналисты по всему миру. Журналистские расследования нужны сейчас как никогда, и они находятся под угрозой не только в вышеприведенных автократиях, но и в устоявшихся союзных демократиях. Если говорить про родные земли, то битвы, которые мы самодовольно считали выигранными, разворачиваются на новых фронтах. Словосочетание «враги народа» было использовано в Великобритании в адрес судебной системы, а впоследствии было применено президентом Трампом в адрес американских СМИ, занимающихся законным освещением деятельности его политического окружения. Его частые обличительные речи и хриплые крики о «фейковых новостях» и «врагах народа» привели к нападениям на журналистов на его митингах (1) и отправке бомб в новостные агентства (2), и подобная риторика часто встречается в оскорблениях британских журналистов со стороны как крайне левых, так и крайне правых политиков (3). Общим для каждого случая является желание избежать проверки, уйти от ответственности и в конечном итоге заставить свободную прессу замолчать.
Поэтому, хотя настоятельно призываю представителей СМИ к повышению качества своей работы, я ясно даю понять, что выступаю с критикой в качестве ярого сторонника свободной прессы. Проблемы, которые я обозначил, не могут быть решены никаким государственным регулированием – это было бы как нарушением принципов, так и крайне сложно осуществимо с практической точки зрения, если учесть необъятные джунгли социальных сетей. Очевидно, я выступаю за более высокие стандарты внутреннего контроля, но на это общественность никак повлиять не может.
Вместо этого предлагаемые мной изменения направлены на другие элементы нашей системы.
ГАЗЕТЫ НЕ ПРОСТО ТАК НЕ ПЕЧАТАЮТ НА ПЕРВЫХ ПОЛОСАХ ИСТОРИИ О ПОХИЩЕНИЯХ ИНОПЛАНЕТЯНАМИ: И СМИ, И ИХ АУДИТОРИЯ В СОСТОЯНИИ СРАЗУ ЖЕ ПОНЯТЬ, ЧТО ЭТО ВЫМЫСЕЛ.
Какими бы сенсационно сочными ни казались такие истории, редакторы и журналисты понимают их абсурдность и знают, что читатели просто не купятся на это. Существует общепризнанный уровень общественного образования и понимания. Это создает фильтр, гарантирующий (по большей части), что истории, оскорбляющие интеллект как писателя, так и читателя, не попадут в печать или, по крайней мере, не пройдут проверку.
Аналогичного
