Фрейя ощупала посылку. На сей раз это был просто тонкий конверт. Слишком тонкий, чтобы содержать какие-нибудь интересные образцы. И на нем был почтовый штемпель Новой Каледонии.
Распечатав конверт, Фрейя не обнаружила в нем ни блокнота в кожаной обложке, ни шестнадцати зарисовок, ни идеально оформленных образцов. Там был просто еще один конверт. И в нем черно-белая фотография.
На фотографии были две женщины. Энтомолог и ее ассистентка. Первая стояла в центре, вторая чуть сбоку. Энтомолог, хорошенькая молодая женщина, улыбаясь до ушей, протянула руку к самому объективу камеры. Ее круглое милое лицо сияло такой радостью и гордостью, словно она нашла нечто совершенно потрясающее и хочет, чтобы все это увидели. Ее густые волосы свободно рассыпались по плечам; она была одета в платье и прочные ботинки, а на шее у нее висел бинокль. Фрейя отыскала лупу и рассмотрела, что в руке у молодой женщины какой-то жук. Определить по черно-белому снимку было трудно, но жук явно обладал весьма яркой окраской. Возможно, даже золотистой. И это явно был не скарабей и не долгоносик – для этого тело его казалось недостаточно круглым, – но и, безусловно, не мягкокрылый цветочный жук. Таких жуков, насколько это было известно Фрейе, никто и никогда еще не находил. Ничего удивительного, что эта молодая женщина выглядит такой счастливой, подумала она.
Затем Фрейя принялась разглядывать в лупу ассистентку. Та была гораздо старше. На самом деле, пожалуй, она была даже слишком стара для полевых работ. Высокая, ширококостная, она тем не менее казалась удивительно хрупкой в своей странноватой одежде – мужском пиджаке и свободных брюках. Она стояла как бы под углом к камере и смотрела куда-то в сторону. В волосы у нее было что-то воткнуто. Может, цветок? Фрейя никак не могла понять, что же это такое, но потом догадалась: это яркий помпон. Она даже улыбнулась – настолько это украшение казалось здесь неподходящим. Эта старая женщина, должно быть, получила увечье в результате какого-то несчастного случая, поскольку одна нога у нее выглядела странно прямой и явно не сгибалась; к тому же она опиралась на трость. Фрейя коснулась фотографии кончиками пальцев: ей вдруг захотелось как можно больше узнать об этих женщинах.
Особенно ее поразило то ощущение близости, которая, безусловно, связывала этих двух женщин, а также то, сколь по-разному они реагируют на камеру фотографа: если молодая женщина смотрела прямо в объектив, то старая почти отвернулась и смотрела вдаль, словно видела там кого-то третьего. И казалось, что ей совершенно не требуется внимание внешнего мира, поскольку ее любовь к этой молодой женщине столь велика, что заполняет ее душу до краев. Значит, мать и дочь? Что-то не очень похоже. Однако, всего лишь глядя на эту черно-белую фотографию, Фрейя чувствовала, насколько эти женщины преданны друг другу.
Она снова посмотрела в лупу на жука, которого держала в руке молодая женщина. И вдруг поняла, что уже не может с уверенностью сказать, то ли эта женщина просто показывает ей, Фрейе, свою замечательную находку, то ли приглашает ее приехать и увидеть все собственными глазами. Перевернув фотографию, она обнаружила надпись:
Золотой жук Новой Каледонии. 1983.
Фрейя бочком придвинулась к письменному столу. Уже, собственно, и утро наступило. И она принялась рыться в своих бумагах, вытаскивая их по одной и тут же откладывая в сторону с таким ощущением, словно все это не то, не то. Затем она открыла атлас, отыскала там Новую Каледонию и увидела в океане, на другом конце света, остров, похожий на скалку. Фрейя встала из-за стола, сварила кофе, но выпить его забыла и по привычке склонилась над микроскопом, но разглядеть ничего не могла. Из головы у нее не шли те две женщины. Ей казалось, что они бродят по тем тропам, по которым она ни разу еще не прошла, и бывают в таких местах, которые ей пока что неведомы, и дружат с теми людьми, которые до сих пор были ей безразличны. Фрейя вдруг почувствовала странное покалывание по всему телу. Она бурно, прерывисто дышала, испытывая невероятно острый всплеск возбуждения.
Она быстро отыскала свой паспорт и чистые блокноты для полевых записей, затем вытащила походные ботинки, запасную зубную щетку, несколько склянок для насекомых и все это завернула в свой спальный мешок. Она еще не знала, куда поедет в первую очередь – в Шотландию или в Новую Каледонию. Не знала, как и когда сумеет в эту Новую Каледонию попасть. Но она была истинной женщиной и сочла бы для себя полным провалом, если бы не предприняла хотя бы одну попытку.
И она решила ехать.
Слова признательности
Когда я собралась писать книгу о жуках и Новой Каледонии, я ничего не знала ни о том, ни о другом. И если это кого-то могло бы отпугнуть, то мне лично представлялось, что работу замечательно начинать как раз с чистого листа.
Мне поистине бесценную помощь оказали разнообразные карты, найденные в интернете – как старинные, так и новейшие, – а также многочисленные блоги, влоги, веб-сайты и выложенные там научные статьи. Вот далеко не полный список тех книг, которыми я постоянно пользовалась: «Карманный путеводитель по Новой Каледонии», изданный министерством военно-морского флота США; «Новая Каледония в иллюстрациях», 1942; «Одинокие планеты: Вануату и Новая Каледония»; «Те, что стоят отдельно от нас», «Вещи, которые стоит увидеть» и «Отлично проведенное время» – автор всех Ивлин Чизмен; «Не подходит для дам», антология женщин-путешественниц, изданная Джейн Робинсон; «Благословенная плотная юбка: женщины-путешественницы и их мир» Мэри Рассел; сборник «Непокорная страсть» Вернера Мюнстербергера; книга Ричарда Джонса «Жуки»; Норман Х. Джой, «Жуки Великобритании: их дом и среда обитания»; Патрис Бушар, «Книга Фабра[43] о насекомых», «Книга о жуках», «Путеводитель длиною в жизнь: шестьсот живых драгоценностей»; Артур В. Эванс и Чарлз Л. Беллами, «Необычайная любовь к жукам»; Пол Бекман, «Живые драгоценности: природный рисунок на крыльях жуков»; Адам Додд, «Жук»; Бернард Гювельманс, «По следам неизвестных животных»; А. Джеймс Хаммертон и Алистер Томпсон, «Десять фунтов померанца: невидимые мигранты Австралии»; две книги Вирджинии Николсон «Избранные» и «Безупречные жены в идеальных домах»; Джулия Саммерс, «Незнакомец в вашем доме»; Дэвид Кинестен, «Суровая Британия, 1945–1951»; сэр Харольд Этчерли, «Узник Японии»; Чарлз Стил, «Бирманский железнодорожник».
И все же, несмотря на перечисленный выше список книг, я бы недалеко ушла без доброго участия, профессиональной помощи и невероятного терпения нескольких мудрых энтомологов, которые не только не жалели времени на беседы со мной, но и сумели мне объяснить – причем в таких словах, которые я была вполне способна понять, – свою страстную любовь к жукам и то, насколько жизненно важно узнать и понять, пока еще не поздно, многое из того, что пока живо в нашем мире. Среди моих замечательных помощников – Бьюла Гарнер, старший куратор Музея естественной истории; Адам Харт, профессор университета Глостера и ответственный за международные научные связи; Салли-Энн Спенс из музея естественной истории Оксфордского университета, основательница общества по предотвращению ущерба, наносимого мелким живым существам дикой природы; Саймон Литер, профессор энтомологии из университета Харпера Адамса. Всем вам миллион моих благодарностей.
