— Вы уже меня спрашивали.
— Освежите мою память, мисс Лоусон.
— Я вообще его не знала.
— В таком случае я бы счел вашу реакцию на его гибель несколько чрезмерной.
— Вы сказали, что она вызывает подозрения, и это был шок для меня. Когда речь вдруг заходит о насилии, это всегда шокирует. Наверное, я слишком впечатлительна.
Вероятно, тут она права. Барнаби вспомнил ее потрясение при известии, что Холлингсворт, похоже, избивал жену.
— Когда миссис Холлингсворт пригласила вас на чай, она не объяснила, почему выбрала именно этот день?
— По-моему, нет.
— Не потому ли, что у вас это был единственный свободный от занятий день?
— Нет. Днем я всегда свободна, кроме среды.
— Как думаете, почему она пригласила вас почти на то же время, что и парикмахера?
— Наверное, просто забыла. Симона была довольно рассеянной.
— А в тот самый вечер, мисс Лоусон, — продолжал Барнаби, — что вы делали?
— Что и всегда. Немного почитала, послушала музыку, повозилась в саду.
— Получается, в кино вы тем вечером не ходили? — предположил сержант Трой.
— Может, и ходила. Честно говоря, я…
— Не помните?
— Слушайте, сколько еще это будет продолжаться?
За последние несколько минут у нее изменилось дыхание. Оно стало таким частым и прерывистым, будто она бежала. Барнаби предложил воды, но она отказалась:
— Выйду отсюда, и мне сразу полегчает.
— Я хотел бы задать вопрос относительно квартиры в Хай-Уикоме. Я так понял, в колледже вы объяснили, что она нужна для кузена, который приезжает из Штатов.
— Да, я так сказала.
— И это правда?
Ее взгляд непрестанно скользил, обшаривая бетонный куб допросной, все ее углы, пол, потолок. Тело съежилось, словно бы она искала в нем укрытия от этой комнаты. Как будто неодушевленное пространство таило в себе живую, физическую угрозу.
— Мисс Лоусон, я спросил, правда ли это?
— С чего бы мне выдумывать?
— Тогда будьте добры, изложите все в подробностях.
— Каких подробностях?
— Мы имеем в виду, — вмешался Трой, — имя, адрес и телефон вашего кузена.
— Он… он путешествует. Переезжает с места на место. Обычно я жду, когда он даст о себе знать.
Барнаби сделал паузу. Достаточно длинную, чтобы она поняла: ей не верят. По правде говоря, он поразился примитивности ее жалкой выдумки. У нее было достаточно времени, чтобы сочинить что-то более убедительное, чем мифический кузен из Америки.
Трой догадался о замысле шефа и подыграл ему. Он прислонился к стене и укоризненно покачал головой. Сержант получал удовольствие, но, как и Барнаби, ему хотелось услышать что-нибудь более интересное. В конце-то концов, что ты за творческий человек, если не в состоянии состряпать грамотной истории?
— То есть вы хотите сказать, что держите квартиру наготове, пока он не соизволит дать знать о себе?
— Да. — По неясной причине этот короткий, произнесенный шепотом ответ вызвал у Сары на глазах слезы.
Барнаби продолжал молчать, но не потому, что хотел дать ей передышку, а оттого, что, обнаружив слабину, не мог сообразить, где и как надавить, чтобы вызвать острую реакцию. Сам факт, что ее удалось поймать на лжи, ничем не помогал. В конце концов он произнес:
— Вы кого-то искали глазами, когда мы сегодня встретились, не так ли?
— Неправда.
— Значит, ждали кого-то?
— Вы ошибаетесь.
— Хорошо. — Не было смысла доказывать недоказуемое. — Тогда, мисс Лоусон, может, поговорим о несчастном случае, который с вами произошел?
— Каком несчаст… — Она осеклась, но было поздно.
— Вот-вот, — проговорил Барнаби и замолчал.
— Мне нужен был перерыв в занятиях. Честно говоря, я просто устала, но сомневаюсь, что администрацию удовлетворила бы такая причина.
— У вас, значит, слабое здоровье? — уточнил старший инспектор.
— С чего вы это взяли?
— Я бы не сказал, что три часа в неделю способны изнурить.
— Возможно, вы переутомились, занимаясь чем-либо помимо занятий в колледже? — Вежливый тон Троя не вуалировал оскорбительного смысла этих слов. — Скажем, давая частные уроки?
— Послушайте… — Теперь Сара перенесла свое внимание на поверхность стола и мизинцем гоняла скопившийся там налет пыли с места на место. — Что вы… Вы…
Барнаби, не без сочувствия, подался вперед. Сара ловила ртом воздух, как выкинутая из воды рыба. Он уже собрался снова предложить ей воды, но тут она сказала:
— Вы обещали. Обещали, что мы можем пойти наверх, на четвертый этаж.
— После допроса.
— Здесь мне нечем дышать.
— Откройте дверь, сержант.
Трой с неохотой повиновался. Он не был склонен потакать прихотям задержанных. Достаточно и того, что на их защиту встают всякие социальные институты и добрая половина юристов.
— Вы не понимаете, это у меня не от недостатка воздуха.
Трой тотчас снова прикрыл дверь.
— Здесь нет дневного света. В этом все дело.
— Осталась всего пара вопросов.
— Извините! Мне срочно нужно выйти!
— Это недолго.
— Мне нужно в туалет.
— Хорошо.
Хотя это была явная импровизация, Барнаби не мог отказать.
— Найдешь кого-нибудь для сопровождения, Гевин? — спросил Барнаби и, отметив время, отключил магнитофон.
Когда пришла женщина-полицейский, старший инспектор подозвал ее и сказал:
— Лучше, если с вами все время будет еще кто-то из наших.
— Вы же не опасаетесь, что она удерет? — спросил Трой.
— Я опасаюсь другого.
Хотя туалеты находились рядом, прошло не менее десяти минут, прежде чем из коридора до них донеслись громкие голоса, возгласы протеста и понуждения. Сару Лоусон наполовину втащили, наполовину внесли обратно.
— Извините, что мы так долго, сэр, но у нас возникли проблемы.
— Я стараюсь быть терпеливым, мисс Лоусон, — сказал Барнаби, когда Сару наконец водворили на прежнее место, — но вы сами осложняете свое положение.
— Я извиня…
— Чем охотнее вы будете с нами сотрудничать, тем скорее мы покончим со всем этим. Полагаю, здесь наши желания совпадают, я прав?
Сара кивнула. Передышка явно не пошла ей на пользу, скорее наоборот. У нее тряслись губы, дрожало все тело.
