Я не мог возразить ему. Смерть и кровь, тяжелый труд и страдания — такова была плата за великое будущее. Идеалы стоят недешево, заключается ли их цена в возведении одного города мечты или в уничтожении другого.
Единственное сомнение, а я должен признаться, что в моем сердце оставались сомнения, состояло в том, что я не помнил, имел ли Ур какое-то значение для меня. Всю свою жизнь я прожил с убеждением, что имел. Но я прожил жизнь, уверенный в своей целостности и в своих воспоминаниях. Теперь я ничему не мог верить. Я слышал игру на клавире. Я видел игрушечную деревянную лошадку. Я наблюдал рассвет над Террой и отвернулся от окна, чтобы увидеть лицо, которое не могу вспомнить. Глаза без лица. Лицо без глаз. Фигурки старинной игры на доске. Атам, неярко мерцающий в темноте, словно леденящий клинок.
Тем не менее я принял оружие.
На грузовых палубах «Нидхёгга» кипела бурная деятельность. Мощные подъемники спускали десантные суда на рельсы катапульт. Поезда с боеприпасами с лязгом проносились по палубам. Шла одновременная проверка двигателей такого множества шаттлов, что белый дым, похожий на летние облачка, затянул всю десантную палубу до уровня бедер. Под ослепительным светом потолочных ламп мы казались себе повелителями созидания и разрушения, богами Вышнеземья, шагающими по небесному своду. Отовсюду слышался торопливый стук молотков и пневматических клепальщиков-оружейников, заканчивающих последние приготовления. Здесь ковался вюрд.
Меня определили в стаю Йормунгндра Два Меча. Рядом со мной были Медведь, Богудар, Эска и Хельвинтр. Каждый член Стаи не сводил с меня глаз, ожидая, что я упаду на палубу, закачу глаза и с пеной на губах буду просить пощады голосом Алого Короля.
Ничего подобного не произошло. Он так никогда и не говорил через меня.
Для наказания Просперо Король Волков призвал весь свой легион. Полный легион для расправы над полным легионом. Собравшаяся у Тардии флотилия останавливалась еще у трех опорных пунктов, каждый раз наращивая свои силы. Кроме Астартес, с нами были Сестры Безмолвия и Кустодес, присланные Всеотцом для подкрепления.
Я был уверен, что Шестой легион в своем полном составе не нуждается в подкреплении. Ни один Астартес Империума не в силах противостоять воину Стаи в бою один на один, а мы к тому же обладали большим численным преимуществом. Много можно говорить о славной гвардии Шпилей Просперо и других вспомогательных подразделениях, но принимать в расчет следовало только контингенты Астартес, а легион Магнуса Красного был намного меньше, чем Влка Фенрика.
Тем не менее в Шестом легионе царило тревожное настроение. Алый Король черпал свои силы в зле, в чем и крылась причина конфликта. Теперь, когда дело дошло до открытого противостояния, он наверняка пустит в ход свои острейшие клыки. Какой толк от того, что у нас было в десять, в сто или даже в тысячу раз больше воинов, чем его Тысяча Сынов. Колдовство может уравнять любые шансы. Все вожаки стай были вынуждены неохотно признать, что решающее значение будет иметь участие Безмолвного Сестринства. Только они, согласно воле Всеотца, могли отразить или рассеять колдовство Магнуса и его учеников-сыновей.
Не обошлось и без страха. Почувствовать его можно было в рядах трэллов и вспомогательных отрядов. Я не думаю, что Астартес способны испытывать страх, по крайней мере так, как его испытывают люди. Возможно, им знакомо ощущение беспокойства. Но я знаю, что в Стае всегда ценятся сказания о зле, поскольку это единственное, что не могут убить Волки, и только зло может вызвать в них дрожь тревоги.
Мы выскакивали из имматериума, чтобы лицом к лицу столкнуться со злом.
Я чувствовал страх. Страх поселился в моем сердце. Чтобы его прогнать, я надел маску.
Во время перелета от Тардии к назначенной цели я закончил отделку своей маски и кожаного костюма. Эска Разбитая Губа растолковал мне несколько основных принципов, а Орсир и Эртунг Красная Рука показали, как выполняются выбранные мной узоры. Я решил украсить маску стилизованными рогами саенети, которые начинались на переносице и расходились в стороны, образуя надбровные дуги. Я сделал это в память об Улвуруле Хеороте по прозванию Длинный Клык, спящем сейчас на красном снегу. Маску и кожаную одежду я выкрасил в черный цвет, а посреди лба на маске начертал охраняющий символ. Этот глаз-оберег, расходящиеся ветвистые рога и оскаленная пасть прогонят все несчастья, кроме самого сильного зла.
Воины Тра готовились к резне. Нам предстояло нанести смертельный удар, перерезать нити, и для достижения цели они надели лики Смерти. Из оружия, безусловно, преобладали проверенные и надежные клинки и болтеры, которые предпочитали все воины Влка Фенрика. Но кроме этого, все ярлы открыли принадлежащие им оружениумы, в том числе и Огвай, предложивший Астартес своей роты воспользоваться любым устройством, которым они хотели и могли бы воспользоваться. В тот день я был не единственным, кто получил подарок из его хранилища.
У некоторых Волков имелись силовые перчатки, превращавшиеся в огромные боевые кулаки или даже в искусственные когти. Другие готовили к бою массивные мелта-ружья с бронированными силовыми кабелями, украшенные гравировкой лазпушки и громадные штурмовые орудия с вращающимися стволами, которые казались неподъемными для обычного человека.
На демонстрационных мониторах десантной палубы между «Грозовыми птицами», подвешенными к потолку, словно дичь в кладовой, неотвратимо приближалось призрачное изображение утопического Просперо.
В последнюю ночь мне приснился сон. Этот сон я постоянно видел с тех пор, как покинул Терру, и я больше не верил ему. Он дразнил воспоминаниями, но таил в себе обман. Я знаю, что несколько месяцев перед поездкой провел на суперорбитальной станции «Лемурия». Я занимал роскошный номер в нижней ее части. Это было достоверно известно. И я знаю, что из-за искусственной гравитации чувствовал себя уставшим и невыспавшимся.
Я помню, что золотистые лучи каждое утро проникали в мою комнату через щели в жалюзи и придавали помещению теплый и уютный вид.
Я помню, что в пять часов всегда раздавался звон электронного будильника.
Я приехал на «Лемурию», чтобы акклиматизироваться в космосе, прежде чем ступить на корабль для путешествия среди звезд. И еще я хотел уединиться. Я словно одержимый добивался длительного отпуска и разрывал все цепи, приковывающие меня к Терре, и не хотел, чтобы здравомыслящие люди вроде Василия убедили меня отказаться от своих намерений.
Теперь я, конечно, понимаю, что не совсем правильно оценивал обстоятельства. Мое положение в Консерватории было не таким шатким, как я считал. Но я узнал об этом из надежных источников гораздо позже.
Я считаю, что в тот момент не мог рассуждать правильно. Уже тогда я находился под посторонним влиянием. Манипуляции моим сознанием начались задолго до этого. И желание покинуть Терру было внедрено в мои мысли. Так же как и желание исследовать Фенрис. Братья, скажите мне честно, кто решится посетить планету волков, если с детства испытывает страх перед этими хищниками? Это абсурд. Мало того, прошу меня простить, но я не слишком интересовался культурой Фенриса.
