Глава 27
Или «О прошлой ночи»Ранним утром я прокралась на кухню с щенком, идущим за мной по пятам. На улице только начало светать, но мне не спалось уже примерно час, поэтому в конце концов пришлось сдаться и отправиться вниз. Ночь я провела в комнате Линни и Родни. Когда мы с Дэнни вернулись домой, я пошла в комнату Джей Джея, но, поднимаясь на третий этаж, заметила, как в нее проскользнула Дженни и закрыла за собой дверь. Меня это не особо разозлило, ведь с учетом того, как мы все провели ночь, мне хотелось, чтобы хоть у кого-то она закончилась хорошо.
Сначала я решила спуститься вниз и вновь переночевать на диване в гостиной, но потом поняла: я не смогу уснуть в комнате, где не так давно разрушилась наша семья. Но тут я обернулась и увидела, что дверь в комнату Линни и Родни приоткрыта, и вспомнила: они отправились в гостиницу, а значит, их кровать пустовала этой ночью. Когда я выключила свет и устроилась поудобнее, дверь скрипнула и, оглянувшись, я увидела, что ее подталкивал носом Вафля. Я хотела встать и помочь ему, но он уже протиснулся в приоткрытую щель и направился к кровати. Через секунду пес запрыгнул на нее, дважды покрутился на месте и свернулся клубком. И при этом у него был такой деловой вид, словно он собирался сделать это независимо от того, спала я там или нет. Однако утром оказалось, что Вафля подполз ко мне поближе, а его голова покоилась на моей ноге.
Зевая, я вошла в полутемную кухню и открыла дверь, выпуская щенка на улицу и отметив про себя, что за два дня у нас появились общие привычки.
– Привет.
Вздрогнув, я подскочила и обернулась. За кухонным столом сидела мама в халате, а перед ней стояла кружка с кофе.
– Боже, – прижав руку к груди, сказала я. – Ты меня напугала.
– Прости. – Она кивнула в сторону кофейника. – Там есть кофе, если хочешь.
Учитывая, что спала я максимум часа три, я кивнула и достала из шкафа кружку. Я повертела ее в руках. Это оказалась красная кружка с эмблемой Стэнвичского колледжа. Папа думал, что эта та самая, которую ему дали тридцать лет назад, когда он стал помощником профессора. Но на самом деле ту еще лет десять назад разбил Джей Джей, а потом заменил новой, но никто из нас папе так в этом и не признался. Когда эта мысль промелькнула в моей голове, на меня снова обрушилось осознание случившегося накануне вечером. Что станет с этой кружкой, когда родители разъедутся по разным домам?
Когда я наливала кофе, в заднюю дверь поскребся Вафля, и я впустила его – в этот раз его лапы остались чистыми, – а затем направилась к холодильнику за молоком. Он был заполнен едой, которую сюда, предварительно запаковав в пластиковые контейнеры, положили официанты, да так плотно, словно играли в съедобный тетрис.
– Думаю, нам надо поговорить, – дождавшись, пока я налью себе молока, сказала мама.
Я посмотрела на нее и внезапно поняла, что она не просто сидела тут и наслаждалась кофе, проснувшись пораньше, а ждала кого-то из нас.
– Да, – согласилась я, а затем подошла к ней и уселась напротив.
Она просто смотрела на меня, и я думала, не узнала ли она о случившемся ночью возле дома губернатора?
– Ты хочешь поговорить о вчерашнем вечере? – спросила я, а затем поняла, что вчера произошло слишком много событий.
– О разговоре в гостиной, – сказала она.
Я кивнула, но облегчение длилось лишь мгновение – я тут же вспомнила, что наговорила ей. Я никогда прежде не разговаривала с родителями так, как делала это вчера, и от этого мои щеки загорелись.
Однако этим прохладным утром она не выглядела разозленной, скорее просто уставшей.
Я вздохнула.
– Прости, что вчера накричала.
– Все в порядке, – произнесла она, а затем сделала долгий глоток. – Мне жаль, что ты узнала обо всем именно так. Мы с твоим отцом придумали целый план… как все вам рассказать.
– Нам всем, ты имеешь в виду?
Мама поморщилась.
– Верно.
Она долго смотрела на меня, а потом улыбнулась.
– На самом деле я не удивлена, что ты все так тяжело восприняла. Ты, моя младшенькая, всегда ненавидела перемены.
– Это не так, – тут же возразила я.
– В этом нет ничего плохого, – сказала мама и сделала еще один глоток.
Я последовала ее примеру и тут же почувствовала, как Вафля принялся обнюхивать мои ноги, видимо выискивая крошки.
– Помнишь, у тебя было любимое платье, которое ты надевала в детский сад? А помнишь, как ты плакала и плакала, когда выросла из него?
Я кивнула, хотя этот момент помнила по фотографиям и рассказам других, а также по биографии Кэсси Грант. Мне так нравилось одно платье – синее, с парусниками на воротнике, что я хотела носить его каждый день в садик, поэтому маме пришлось тайком купить еще два таких же и менять их.
– Может быть, – наконец ответила я.
– Ты не любишь, когда все заканчивается, – с грустной улыбкой сказала мама. – Но если этого не будет происходить… – Она умолкла.
– То что? – слегка дрожащим голосом спросила я.
– Ты сильно заскучаешь, – просто ответила она. – Иногда, чем сильнее ты пытаешься за что-то держаться, тем меньше это ценишь. – Мама слегка наклонила голову набок. – Я тебе когда-нибудь говорила, что однажды почти согласилась с издательством, чтобы комикс застыл во времени?
