И, скорее всего, он твердо рассчитывал, что все убийства останутся безнаказанными, ведь он сражался на справедливой войне.
Но это не так, и очень скоро ему предстоит все осознать по-другому.
Он высадил обоих ребятишек у школы Баярд-Веллинггон. Это было великолепное место: высокие каменные стены, просторные лужайки с травой, подернутой инеем. В такую школу я бы с удовольствием отдал и своих детей, Деймона и Дженни. Вот где самое место преподавать и директорствовать Кристине Джонсон!
«Ты же можешь запросто переехать из города», – напомнил я себе, наблюдая, как Джек по очереди целует на прощанье своих детей.
Почему бы и нет? Почему не увезти Деймона и Дженни с Пятой улицы? Почему ты не можешь сделать того, что этот кусок дерьма делает во имя своих детей?
– Он отъезжает от школы. Сворачивает на главное шоссе. Господи, какие здесь широкие и удобные дороги! Мы возьмем его на первом же светофоре. Только одно условие: брать живым! Мы на четырех машинах затормозим у светофора вместе с ним. И шестеро выходят из автомобилей. Помните: брать живым!
– У вас есть право молчать, – вклинился я в разговор.
– Что вы там еще несете? – не понял Грейер.
– Так, шучу. Нет у него никаких прав. С ним все кончено.
Грейер лишь усмехнулся. Мы оба поняли, почему. Пожалуй, это была единственная, приятная миссия за все время расследования:
– Ну что ж, вперед за нашей знаменитостью? Пора брать этого сукиного сына.
– Точно. Мне давно хочется побеседовать с ним. Мне хотелось как следует дать ему в задницу, еще с того момента, когда я летел назад в Вашингтон.
Глава 107
До этой минуты никто так и не приблизился к раскрытию заговора, закончившегося покушением. Никто не сумел разгадать тайну Джека и Джилл, а когда это произошло, было уже слишком поздно. Может быть, сейчас у нас получится размотать весь клубок, устроив ретроспективное следствие по делу Джека и Джилл.
Мы находились меньше, чем в сотне ярдов от машины Джека. Он спускался с крутого холма навстречу светофору.
Сцена оказалась живописной и выглядела, как кадры из хорошего фильма, снятые длиннофокусным объективом. Светофор переключился на красный, и Джек затормозил. Ничего не подозревающий, законопослушный гражданин.
Свободный человек.
Мы с Грейером остановились позади его сверхсовременного и ультрамодного «бронко». На заднем бампере я увидел наклейку, призывающую беречь детей от наркотиков.
Операция носила кодовое название «капкан на медведя». Мы располагали четырьмя машинами. Кроме того, у нас была группа поддержки, в которую входили с полдюжины автомобилей и два вертолета. Я не представлял, как Джек может сбежать. Я думал об осложнениях, которые возникнут после задержания убийцы, и знал, что в недалеком будущем многих ждал настоящий шок.
Все оказалось сложным, очень сложным.
– Берем на счет «три», – скомандовал Грейер в микрофон. Джей держался удивительно спокойно, как настоящий профессионал, каковым он на самом деле и являлся. Мне очень нравилось работать с ним. Грейер не был эгоистом, просто он являлся специалистом и великолепно справлялся с любым заданием.
– Возьмем легко, – сказал я. Медвежий капкан почти захлопнулся. Я был одним из шестерых, кто выпрыгнул из машин на перекрестке спокойных деревенских дорог. Для меня это была большая честь.
На светофоре стояли еще два автомобиля: серая «хонда» и «сааб».
Для сидящих в них людей все происходящее выглядело каким-то безумием. Так оно и было, причем даже хуже, чем выглядело со стороны. Человек, сидевший в «бронко», убил президента. И то, что мы делали сейчас, было похоже на арест Ли Харви Освальда, Сирхана-Сирхана, Джона Вилкеса Бута. Обычный светофор в северной части штата Мэриленд.
И я был здесь! Я очень радовался этому. Я бы не пожалел ничего на свете, лишь бы оказаться здесь.
Агент Секретной Службы распахнул свою дверцу, а я – свою. Получилось так, что мы оказались возле «бронко» первыми. Может быть, потому, что нам больше остальных хотелось задержать преступника.
Джек повернулся ко мне и тут же уставился прямо в дуло моего «глока».
В это мгновение он имел возможность сам заглянуть смерти в глаза.
И все в стиле казни!
Очень профессионально!
– Не двигайся. Даже не моргай, – предупредил я. – Я не хочу иметь повода пристрелить тебя на месте. Поэтому не давай мне его.
Он никак не ожидал такого поворота событий. Это было ясно по удивленному выражению его лица. Джек полагал, что все убийства так и останутся нераскрытыми и считал себя свободным.
Ну, на этот раз он здорово просчитался.
Наконец-то, Джек совершил свою первую ошибку.
– Секретная Служба. Вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание, и вам лучше действительно им воспользоваться, – рявкнул на Джека один из агентов. Лицо его покраснело от злости при виде человека, убившего президента Томаса Бернса.
Джек посмотрел сначала на агента, потом перевел взгляд на меня. Он, конечно, узнал меня, и представлял, кто я такой. Интересно, что еще ему обо мне было известно?
Сначала он был сильно удивлен, но постепенно успокоился. Было поразительно видеть такое самообладание. «Спокоен, словно смерть», – подумалось мне.
Хотя, чему тут было удивляться? Перед нами находился настоящий Джек, убийца президента.
– Очень хорошо, – заявил он таким тоном, словно выставлял оценку нашим действиям и профессионализму. Сукин сын даже кивнул, как бы выражая свое одобрение. – Я вами горжусь. Вы великолепно все исполнили.
У меня даже кровь вскипела от такой наглости. Но таков был план. Мы взяли его действительно легко. Так сказать, «нежным» капканом.
Он медленно вышел из своей сверкающей машины и поднял руки кверху. Джек не стал сопротивляться, так как не хотел, чтобы его застрелили.
Неожиданно один из молодых агентов Секретной Службы отвесил ему такой крюк в челюсть, что я невольно порадовался за нашу подрастающую смену.
Голова Джека откинулась назад, и он тяжело плюхнулся на асфальт. Но он был умен и не стал подниматься. Агенту не удалось его спровоцировать. Никакого повода стрелять не было: просто лежит на дороге псих. Тот самый, который убил президента.
Джек сел, встряхнул головой и покачал из стороны в сторону челюсть, посматривая на нас снизу вверх:
– Что именно вам уже известно? – спросил он. Мы не стали ему отвечать. Никто из нас не произнес ни слова. Наступила наша очередь разыгрывать комбинации. И у нас было заготовлено достаточно сюрпризов для Джека.
