— Романд?
— Серьезно ранен, перебиты ноги и внутренне кровотечение, но жить будет, если Шанти сама не прибьет от избытка чувств.
— А… Майкл?
Демон промолчал, отводя глаза. Ответ был понятен и так.
— Это не честно! — Как не старайся, а слезы потекли, превращаясь в почти неконтролируемую истерику.
— Мы были для этого созданы. Он знал, куда и зачем идет. Точно также как и все остальные.
— Они не должны были умирать…
Мужчина подхватил девушку на руки, в который раз подивившись легкости, почти невесомого хрупкого тела. Девушка и раньше почти ничего не весила, а теперь же и вовсе: буханка хлеба и то больше весит. Сев на кровать, он опустил ее на колени, прижав к себе.
Сколько они так просидели, молча обнявшись, никто бы и не ответил.
Демон взглянул на настенные часы и сказал:
— Через два часа будет Прощание. Мне нужно там быть.
— Я с тобой.
— Зачем? Останься. Ты только пришла в себя.
— Уже осталась — и что из этого вышло?
Демон молчит, а Элли продолжает.
— Я должна. Просто — должна.
Море Равновесия — штормило. Пятиметровые волны с грохотом разбивались о каменные обрывы. Мрачное небо висело над головой кучевыми облаками, собираясь "порадовать" не то дождем, не то снегом.
Прощание с павшими проходило на вершине фьорда, с которого открывался вид на холодное северное море.
Саму церемонию Элли не запомнила. Просто стояла, прижавшись к надежному мужскому плечу и вспоминала…
По правде сказать, все что сейчас хотелось, забраться в объятия любимого, укрыться пледом и долго-долго плакать… прощаясь со всеми ушедшими, оплакивая оставшихся живых…
Нет, не правда, что оплакиваем мы мертвых. С ними мы просто прощаемся. А плачем — над собой, жалея, что больше никогда не поговорим с ушедшими туда. Не выпьем чашку чая. И не кому будет рассказать, какой сегодня был замечательный день или поплакаться, сетуя на злодейку-судьбу. А то и просто помолчать, сидя рядышком.
Кто-то что-то говорил, о чем-то тихо переговаривался. Повелители произнесли Прощальное слово. Во время речи Конрад поглядывал на бледную, с неестественно выпрямленной спиной девушку.
А ее взгляд нет-нет да и невольно останавливался на огромном деревянном помосте, на котором завернутые в черные и белые полотна лежали тела погибших. О Небо! Сколько же их здесь?..
В конце церемонии вышла Наэла.
Мгновенная магическая вспышка подожгла сложенные под днищем дрова. Смолянистые чурбачки занялись ровно и охотно, а помост вспыхнул с первой нотой последней Прощальной песни. Казалось, пело — море…
Расходились молча.
К утру от костра — общей братской могилы — ничего не останется и холодный северный ветер смешает пепел и разнесет по холодным фьордам. Поцелуями запечатлит на вздымающихся волнах.
В спину неслась высокая, необъятная как море торжественная Прощальная Песня. Песня без слов. Да они и не требовались.
Прощай.
Знаю, мы больше не увидимся под этим солнцем и этими звездами.
Но я всегда буду помнить.
Прощай…
Чистые звонкие голоса тритонид и сирен неслись ввысь, переливались, звенели, сплетались и, кажется, долетали до первых звезд, уже появившихся в осеннем небе.
Погребальный костер остался далеко сзади, когда Повелитель вдруг остановился, тихо шепнул любимой:
— Подожди меня. Я быстро.
Девушка кивнула, плотнее кутаясь в шаль. Мужчина быстрым шагом вернулся, подошел к Наэле, все еще стоящей возле костра. Та вопросительно взглянула на брата, ожидая, и вопрос не заставил себя ждать:
— Оказывается и великая Пифия может ошибаться. Как видишь твое предсказание так и не исполнилось — я жив. Надеюсь, сейчас не будет уточнений: мол, еще не вечер и жена в любой момент может меня прибить?
Пифия, придержала развевающиеся от сильного ветра полы плаща, покачала головой:
— Нет, Конрад. Мои предсказания всегда исполняются. Конкретно это предсказание исполнилось ровно два месяца и один день назад. Когда один маленький смешной ангелочек с еще неоперившимися крыльями уничтожила бессердечного Верховного демона, вернув мне моего старшего брата Конрада.
— Вот как?..
— А ты чего ожидал: отрубленных голов и мозгов на стенке? — Чуть более резко чем следовало спросила женщина.
По правде говоря, именно это демон и предполагал, но не признаваться же в этом сейчас.
— Доброго вечера, сестренка, — демон склонился, галантно целуя руку женщине. — Буду рад видеть тебя в замке в любое время.
Конрад вновь вернулся к месту, где оставил любимую. Элли стояла, глядя вдаль на море. Девушка куталась в теплую пуховую шаль. Черное платье разлеталось подолом под порывами осеннего ветра. В руках она теребила черный кружевной платок, стянутый с головы.
Расслабленно спускающиеся крылья едва касались земли, трепеща легким пухом под порывами ветра. Любоваться этим чудесным видением можно было бесконечно.
— О чем задумалась?
— Ни о чем… так… — девушка помрачнела и сказала. — Знаешь это все так глупо. Зачем было мучиться, сражаться — все равно все умрут рано или поздно.
— Пойдем, я тебе кое-что покажу.
— А как же?..
— Не волнуйся, даже если мы ни с кем не попрощаемся, это вряд ли кто осудит.
Магический огонек взлетел в небо, осветив выжженную пустошь, почти ничем не отличающуюся от равнины Проклятого мира. Элли вздрогнула, едва не сорвавшись в истерику. Зачем он сюда привел?
— Это Радужное озеро. Точнее когда-то было. Это все, — он обвел рукой выжженную равнину, — моя вина. Когда ты ушла, я просто перестал себя контролировать от ярости. А результатом стало — это.
— Зачем ты мне это показываешь и рассказываешь?
— Затем, — демон присел на корточки, рукой поворошил песок. В образовавшейся ямке что-то мелькнуло. Элли пригляделась и опустилась рядышком: сквозь сухую выжженную землю пробивался росток. Конрад продолжил. — Новая жизнь всегда пробьется, даже если кажется, что возможности уже нет. А мы — и ты и я, и все погибшие — помогаем этому ростку появиться. Для этого нас когда-то и создали. Мы — воины; спасаем и защищаем. Наказываем и уничтожаем зло. Вы исцеляете, дарите людям и всем другим живым существам свет и надежду. Награждаете светлые души… Дай мне руку.
— Что ты хочешь…
— Просто поверь. Раскрой крылья.
Крылья развернулись так охотно, будто больше слушались приказа темного, а не собственной владелицы.
— Закрой глаза.
