Слоан на мгновение был сбит с толку. Затем его взгляд потеплел и стал совсем нежным.
– Я люблю тебя, Саманта! Все, что ты хочешь, хорошо и для меня, и если у тебя достаточно отваги носить мое дитя, я думаю, что буду любить тебя вечно. Ты станешь прекрасной матерью, даже если я буду ужасным отцом.
Саманта так внезапно почувствовала облегчение, что целую минуту не могла вымолвить ни слова. Она закрыла глаза, а в душе у нее все еще звучали его слова. Слоан Монтгомери был силой, с которой следовало считаться, человеком умным и отважным, мужчиной, которого желала бы иметь каждая женщина. И он принадлежал только ей!
В это трудно было поверить. Обыкновенная девушка Саманта Нили любима таким мужчиной! Она вновь широко распахнула глаза и уставилась на него:
Озабоченность, которая мелькнула в его взгляде еще минуту назад, снова сменилась радостью.
– Конечно! Разве я похож на дурака? Какой мужчина добровольно свяжет себя по рукам и ногам в обмен на кричащую, краснолицую, вечно мокрую копию себя самого, ворочающуюся в колыбели? Нет других причин любить и взять в жены самую прекрасную из всех рыжих по эту сторону Атлантики, даже если она нужнее любого, только что напечатанного доллара и в два раза прекраснее!
Она ткнула его кулаком в грудь и опрокинула на спину.
– Вы отвратительный, презренный тип, Слоан Монтгомери! И отвечая вам тем же, скажу, что буду любить вас, пока не выпадут все ваши волосы и вы не сморщитесь и не ослепнете окончательно. И думаю, у меня будет дюжина детей – просто для того, чтобы вам соответствовать.
Раскатисто засмеявшись, Слоан приподнял ее над собой, но отнюдь не для того, чтобы защититься от ее ударов. Перехватив ее руки, он потянул Саманту на себя, пока наконец их губы не встретились и он не доказал, что ей нет нужды думать иначе.
Глава 43
– Почему же он не писал? – возмущенно шептала раздосадованная Саманта, когда мать пыталась объяснить ей столь долгое отсутствие отца.
Слоан умиротворяюще обнял ее за талию, и она доверчиво прислонилась к нему в ответ.
Они разговаривали вполголоса в пустом ресторанном зале асиенды, пока Эммануэль дремал на тахте в гостиной.
– Он писал. – Вокруг глаз Элис тотчас разбежались морщинки, когда она беспокойно посмотрела на спящего мужа. – Отец написал, сразу как оставил поселок, и просил нас пока не приезжать, подождать его возвращения. Он писал домой и позже. Я не знаю, что случилось с письмом, в котором он просил нас не приезжать, но с другими почтовая служба, должно быть, просто не знала, что делать. Они, вероятно, до сих пор лежат, дожидаясь, когда кто-нибудь их востребует.
Саманта даже застонала от огорчения. Типичная судьба всех Нили! Слоан тут же обнял ее чуть-чуть крепче – якобы поддержать. Если бы они не приехали в Калифорнию, она не встретила бы Слоана и у нее под сердцем не было бы сейчас его ребенка. С другой стороны, отец бы умер, если бы он не поскакал на его поиски.
На ней было подаренное Слоаном платье. Юбки – верхняя и нижние – держали мужчину на расстоянии, а ей не хотелось от него отдаляться, особенно после такой бурной ночи.
– Вам надо постоянно возобновлять запас хинина… – Низкий голос Слоана рокотал прямо у нее над ухом. – Это единственное надежное средство при малярии. Ему еще повезло, что он выжил.
Элис снова с тревогой взглянула через плечо.
– Я знаю. Он сказал, что это пустяки, но вряд ли он когда-нибудь еще отважится уехать так далеко от дома. – Она повернулась к Слоану и задумчиво посмотрела ему в глаза. – Если эти люди с железной дороги в Сан-Франциско действительно похитили его, то где гарантии, что это не повторится? Может, нам вернуться в Теннесси, как вы думаете?
Это была возможность, за которую еще недавно Слоан готов был даже заплатить. Саманта, прильнув к его груди, с любопытством ждала ответа.
– Нет, мэм, я и слушать об этом не хочу. В поселке необходим хороший ресторан, мне нужны люди, чтобы вести дела в магазине, и ваш внук нуждается в более пристойном влиянии, чем наше с Самантой. Надеюсь, мы найдем способ уладить дело, и если Саманта в какой-то мере похожа на отца, думаю, что смогу предложить ему кое-что. Он будет в безопасности.
Прежде чем Слоан закончил фразу, человек на тахте заворочался, потянулся, сел и зарычал, как медведь:
– О чем это вы там говорите? Замышляете что-то за моей спиной? Саманта, что, черт побери, ты наделала? У меня не было и не будет детей, живущих в грехе. Держись подальше от этого ничтожества, пока мы не приведем сюда священника.
– Здесь нет никакого ничтожества, папа! Это просто Слоан, и такому зятю цены не будет. У меня отличный вкус. – Ее голос опять стал грудным и нежным, она приблизилась обнять отца.
Он сам ее обнял, а потом посмотрел на ее платье.
– Будь я проклят, но я почти забыл, что ты женщина! – Он мрачно оглядел Саманту. – А он, очевидно, – нет.
Слоан ухмыльнулся:
– Я ни на секунду не забывал этого, даже когда она побила меня в стрельбе по мишеням.
Входная дверь отворилась, и в комнату вприпрыжку влетел Джек. Он тут же застыл под суровым взглядом своего дяди и, едва не потеряв равновесие, провозгласил:
– Священник идет! А с ним к нам поднимается целая шайка!
Саманта тревожно посмотрела на Слоана, но отец вдруг шагнул к двери, и все внимание сосредоточилось на нем. Эммануэль был страшно доволен собой, и это встревожило ее еще больше.
Когда Слоан, извинившись, поспешил вслед за Нили, Саманта обернулась к матери:
– Что он еще задумал?
Элис, ни слова не говоря, шагнула к окну. На площади собиралась толпа.
– Не знаю. Он и этот его приятель Хок, похоже, сблизились. Полночи они где-то болтались, но я не знаю, где и с какой целью. – Она оглянулась и скользнула взглядом по дочери: – И если уже мы говорим о внуках, я полагаю, что бы он ни задумал, это нельзя назвать слишком поспешным. По крайней мере теперь сюда прибыл настоящий священник – преподобный Хейес.
«Хорошо бы, во рту у меня сейчас торчала настоящая сигара!» – подумал Слоан, стоя со священником у двери кухни и осматривая огород Саманты. Ранние овощи уже пустили зеленые стрелки. Но куда сильнее внимание Толботта привлекала толпа, наполнявшая эту импровизированную церковь. Он и не думал, что в поселке так много жителей!
Все выглядело слишком уж провинциально, но он и пальцем ни к чему не мог прикоснуться. Процедурой занимался сам Нили, а Слоана он отослал одеться во что-нибудь приличное. Новый кухонный стол Доннера служил алтарем, новые кухонные стулья и вообще всякие лавки, собранные по всему поселку, были поставлены неровными рядами наподобие церковных скамей. Проход между ними вел к «алтарю», но был так узок, что приходилось протискиваться. Слоан только не мог понять: к чему такая помпа? Всего две, от силы три минуты – и сказаны все слова, и связаны новые узы. Какого черта надо таскать сюда столько стульев?
