Рассказчик жестом предложил Галогласу идти за ним. Отойдя от спящего Тайбарда подальше, ригант посмотрел ему в глаза:
— И в дырочку пописаю, — подтвердил Галоглас. Незнакомец рассмеялся.
— Если и так, то мне никто не говорил. Чем вы его накачали?
— Уисгли. Проспит без задних ног, правда, голова наутро будет болеть, будто ей из пушки стреляли.
— Ему было плохо, а Ведунья сказала, что он ригант. Мы называем ее Живущей на Озере. Если она сказала, что он ригант, значит, это так. Мы своих в беде не оставляем. Я Коррин Талис.
— Джейкон Галоглас.
— Можешь оставить его у нас. Утром мы его накормим и отправим обратно.
— Лучше я побуду с ним.
— Нет, не побудешь, — хищно ухмыльнулся Талис, — потому что ты — вонючий варлиец и будешь меня слушаться, не то я тебе кое-что оторву и на шею повешу.
— Доброй ночи, Коррин Талис! — расхохотался Галоглас.
— Доброй ночи.
16
Кэлин Ринг поднялся за Галлиотом по лестнице и остановился у огромного портрета красивой девушки с серым конем в поводу. Конь был стилизованным, со слишком маленькой головой, но девушка, казалось, вот-вот сойдет с холста.
— Это бабка Мойдарта, — сообщил Галлиот. — Красивая?
— Да. Ее лицо кажется знакомым.
— У Гэза Макона такие же разноцветные глаза. Вы с ним встречались, не так ли?
— Один раз.
— Рад сообщить, что он вернулся. Не знаю, что бы мы без него делали. Идемте, не стоит заставлять Мойдарта ждать.
Кэлин поджал губы, но промолчал и проследовал за Галлиотом в кабинет Мойдарта.
Внутри было двое: Мойдарт в белой атласной рубашке с вышитым на груди фамильным гербом — оленем в терниях — и Гэз Макон. Гэз был в сером камзоле, прекрасно пошитом, но уже ношеном, с пятном засохшей крови на рукаве.
Галлиот поклонился Мойдарту и вышел. Мойдарт остался сидеть, Гэз встал и протянул руку. Он сильно похудел, осунулся с тех пор, как Кэлин встретил его впервые, когда Тайбард Джакел хотел полоснуть его ножом. Это было очень, очень давно.
Кэлин пожал протянутую руку.
— Рад снова увидеться с вами, — сказал Гэз Макон.
— Вы привели меньше двухсот человек, — заметил Мойдарт.
— В ближайшие несколько дней придет еще тысяча восемьсот.
— Это уже лучше. Не знал, что вы прежде встречались.
— Очень давно, отец. Насколько я помню, господин Ринг великолепно бьет левой рукой. Его этому научил Жэм Гримо, ригант, если помнишь, победивший варлийского чемпиона.
— Да, припоминаю, — ответил Мойдарт, поднимаясь со стула. — Что ж, я оставлю вас. Завтра на рассвете — собрание офицеров. Я буду рад, господин Ринг, если вы почтите его своим присутствием.
От Кэлина не ускользнуло, что Гэз Макон удивлен этим заявлением.
— При всем моем уважении, отец, я ожидал, что ты обсудишь с господином Рингом военные вопросы.
— Не сейчас. Поговорите друг с другом, у вас может оказаться много общего. Доброй ночи, господин Ринг.
Кэлин кивнул.
— Кстати, ваша тетка Мэв получила у меня чин генерала. Романтично, не так ли?
— Генерала? — произнес Кэлин, изо всех сил пытаясь скрыть потрясение.
— Она отвечает за снабжение, — объяснил Гэз Макон. — Отец развил весьма эксцентричное чувство юмора.
— Несомненно, — подтвердил Мойдарт. — Жизнь бывает настолько трагична, что над ней нельзя не смеяться. Впрочем, это назначение было серьезно обдумано. В качестве генерала она получит возможности, доступные не каждому интенданту. Увидимся на совете, господин Ринг. Гэз, когда закончишь, поднимись наверх ко мне с Подермилом,
Мойдарт ушел, и Кэлин в поисках хотя бы отдаленной схожести впился глазами в лицо златовласого кавалериста. Кэлин никогда не видел отца даже на портрете, и сравнивать было особенно не с чем. Они с Гэзом оказались одного роста, и на этом все сходство заканчивалось. Кэлин, с глубоко посаженными темными глазами и тяжелой челюстью, ничуть не походил на Гэза, который, как и положено знатному человеку, обладал стройной фигурой и прямым носом.
— Вас что-то во мне не устраивает? — поинтересовался Гэз.
— Нет.
— Мне показалось, что вы меня разглядываете.
— Вы не похожи на отца.
— И не жалею об этом. Значит, всего ригантов будет две тысячи?
— Да. Через три дня.
— Я не уверен, как лучше ими распорядиться. Современная военная тактика требует дисциплины и понимания систем воинских подразделений. Вы меня понимаете?
— Уверен, я все пойму, если вы повторите по слогам.
— Я не собираюсь оскорбить ни вас, ни ригантов, Ринг.
— Тем лучше для вас, Макон.
Гэз покачал головой и отошел к комоду, где стоял графин с вином.
— Мы с вами говорим о разных вещах, мой друг. Хотите бокал вина?
— Нет.
— Я знаю, что риганты — отличные бойцы. Мне известно, что несколько лет назад вы разгромили армии отца. Я не подвергаю сомнению их боевые качества. Но при отсутствии дисциплины вас порвут на куски. Такую войну не выиграть одним ударом. Нам придется координировать наши действия, преследовать общие цели, а для этого необходима уверенность, что все будут безоговорочно придерживаться плана.
— Я понимаю это, — ответил Кэлин. — И мои люди тоже.
— К примеру, чтобы заманить врага в ловушку, от ригантов может потребоваться броситься во внезапную атаку, а потом отступить, якобы в смятении. Такие приказы тоже надо выполнять безоговорочно.
— Бойцового пса не оседлаешь, — ответил Кэлин.
— Простите?
— Если можно, я все-таки выпью вина.
— Конечно.
Гэз наполнил кубок и протянул его риганту.
— Неплохое, хотя могло бы быть и постарше, — пригубив напиток, заметил Кэлин и поставил кубок на стол. — Все очень просто. Риганты — сильные и умелые воины. Со мной пришли лучшие из лучших. Они прорвутся через любое войско, которое пошлет на них враг. Каждый обладает и мужеством, и целеустремленностью. Дайте нам любую позицию, и не бойтесь, никто не сбежит с поля боя. Риганты будут стоять насмерть. Но мы не солдаты. Ваши хитрые планы, рокировки, уловки будут выполнять те, кого этому учили. Как я понимаю, под ваши знамена перешли двенадцать тысяч профессиональных солдат, наемников Пинанса, которые будут сражаться, только пока рассчитывают на победу и пока им исправно платят жалованье. Еще у вас есть шесть сотен эльдакрцев, которые станут сражаться не очень умело, но доблестно, потому что им некуда бежать из собственной земли. И две тысячи ригантов. Можете не верить, но риганты — ваша единственная надежда. Мы можем стать молотом или наковальней, но ничем больше. Советую использовать нас с умом.
