Егерь отлично понимал, что бой почти проигран, магички не смогли подавить своих конкуренток, выживший в инферно ОРк вскидывал свой арбалет, чтобы добить его. Во тьме шел бой, но его результат был очевиден: когда-то эта машина для убийства порвала десяток инквизиторш и магичек за считаные секунды прямо у него на глазах. И Игнат сомневался, что Фарату удастся убить такого противника, – да, одержимый быстр и силен, но…
Видок рванул с жилета нейтрализующую магию гранату, которая после активации немедленно отправилась прямо к ногам ведьм.
Веревея на это издевательски расхохоталась, глядя, как черное яйцо, отскочив от щита, теперь валялось в метре от веселящихся одержимых. Именно в этот момент произошло сразу несколько событий. ОРк выстрелил, и изумрудная молния рванулась к Игнату, граната рванула яркой красной вспышкой, поглотив всю магию в радиусе десяти метров, включая и выстрел, а Кира решила, что пора атаковать, и швырнула в Римму боевой пульсар. Игнат же выхватил пистолет и выстрелил трижды в Веревею. А из тьмы, шатаясь, выпал изрешеченный пулями Шайтан, в груди которого торчал рунный нож. Похоже, Павел воспользовался уловкой Игната и решил вопрос в борьбе с измененным ОРком радикально.
Взрыв пульсара отшвырнул одержимую ведьму прямо на артефакт, она сползла вниз, оставляя ярко-красный след на белом камне. Рука Риммы угодила в щель, разрывающую артефакт, и она повисла на ней, уронив голову на грудь. Веревея замерла, недоуменно уставившись на Демидова, все три пули были разрывными и буквально разворотили ее грудь. Она рухнула ничком и больше не шевелилась. Оставшийся на ногах ОРк, отбросив так больше и не сработавший арбалет, понесся прочь во тьму коридора, расположенного в противоположенном конце зала, но пули из пистолета егеря были быстрее. Игнат полностью опустошил магазин в его спину, в прямом смысле разорвав инопланетника на части.
– Без пощады, – шипя от боли в спине, произнес егерь и, шатаясь, поднялся на ноги. Те вновь стали его слушаться, но были словно чужими.
Игнат вытянул из ножен кинжал и медленно тронулся в сторону мертвых ведьм: дела надо заканчивать, духи до последнего борются за оболочки. Он склонился к Веревее, она лежала ближе всего. Переворачивать ведьму он не стал.
– Если ты, тварь еще жива и слышишь меня, у меня для тебя послание от Сергея Вяземского и замученных тобой людей. Без пощады! – Лезвие вошло под левую лопатку, и камень маякнул, что теперь тварь реально сдохла.
Вытащив оружие, Игнат направился к Римме. Теперь настал черед предводительницы одержимых, та была еще жива, но переломало ее сильно. Все, что могла ведьма, – это с ненавистью наблюдать за подошедшим егерем.
– Мы сотрем ваше племя, не сегодня, так в другой раз, – разлепив губы и пуская кровавые пузыри, прошептала она.
И если бы не слух Демидова, он бы не смог ее расслышать.
– До встречи, – равнодушно ответил егерь. – Я буду ждать, – а затем резко, одним точным ударом всадил клинок прямо в сердце Риммы.
Тело одержимой дернулось, но камень в рукояти никак не среагировал. Видок озадаченно уставился на него, не понимая, почему тот не поглотил духа.
– Игнат, осторожно, – заорал Павел, но было поздно.
Тело ведьмы буквально разорвало на части, а на ее месте возник полупрозрачный силуэт, который выглядел как Фарат, когда тот выходил из кокона по приказу егеря. Образ демон принял Игнату абсолютно незнакомый, что-то громадное, уродливое, с когтями, рогами, шипами. Гладкая чешуя, словно доспех, облегала всю фигуру. Тварь возвышалась над ним метров на шесть, так что Демидов едва доставал ему до колена.
Не прошло и секунды, как в него прилетели несколько пуль из винтовки Павла и какое-то заклинание в виде серебристой звездочки от Киры. И все это прошло насквозь, не причинив духу никакого вреда.
Игнат нагнулся, чтобы вытащить застрявший в грудине Риммы нож, но не успел: тварь схватила его здоровенной рукой и подняла к своей морде.
– Что ты, жалкий кусок мяса, можешь мне сделать своей железкой? – загремел голос демона под сводами зала. – Я – Заараах, повелитель седьмого колена призрачного народа Тиол.
Фарат застонал и опустился на каменный пол, словно склонился в покаянии.
– Я убью вас, а потом заберу ту здоровую оболочку, – указал он на растерянную Киру, которая думала, как шарахнуть по демону, только вот заклинаний против таких сущностей магичка не знала, да и не была уверена, что они вообще существуют. – Вы проиграли.
Игнат медленно завел руку за спину, и его пальцы сомкнулись на рукояти арбалета народа ОР.
– Слышь, ты, утырок полупрозрачный, – храбро заявил Демидов, – знаешь, в чем твоя беда?
– У меня нет беды, – заревел Заараах, – это категории мяса. Я – вечен. Подтверди, жалкий ифрит.
– Да, господин, – покорно ответил Фарат.
– Ты жалок, предатель народа Тиол, – проревел демон. – Я уничтожу тебя следующим.
– Да, повелитель, – покорно согласился ифрит.
– У тебя есть беда, – усмехнулся в призрачную клыкастую рожу Демидов. – Ты много треплешься.
Рука егеря рванула арбалет, ускорение, все, на которое он был способен, и выстрел изумрудной молнией прямо в оскаленную рожу неизвестной призрачной твари. На мгновение ему показалось, что та, как и заклятие Киры, пройдет насквозь, не причинив вреда, но вышло иначе. Зеленое пламя начало медленно расползаться по харе болтливого демона, пожирая ее сантиметр за сантиметром. Его лапища разжалась, и Демидов полетел вниз с пятиметровой высоты, он даже не успел сгруппироваться, как его подхватило что-то невидимое и бережно опустило на каменный пол, заляпанный кровью. А Игнат все стрелял и стрелял, молния за молнией разили гигантскую тушу, бьющуюся в пламени. Прошла минута, и все кончилось. Великий Заараах сгинул, его прощальный рев какое-то время метался по заброшенным коридорам и пещерам.
Кира подскочила к Видоку и обняла.
– Ты убил демона, – шептала она, гладя его волосы. – Ты справился.
– Кир, Арина, помоги ей.
Магичка вскочила и бросилась за колонну, куда она затащила раненую подругу.
Павел рухнул набок и закатился в безумном смехе.
– Ты много треплешься, – шептал он, катаясь по полу. – Треплешься!
Демидов тоже улыбнутся и, вытащив из грудины Риммы кинжал, обошел остальных покойников, методично добил каждого, не забыв о пропеченных до углей телах ОРков. Прихватив трофейный арбалет, он направился к друзьям, пол там, где бились Павел и Гришка, был залит кровью. Мальчишка, как ни странно, выжил и теперь сидел, прислонившись спиной к стене. Лицо белое, как молоко, губа прокушена до крови, а сам парень пытался зажать развороченный живот и удержать рвущиеся наружу внутренности – он не плакал, не стонал, молча держался, и все.
Павел тоже был не в лучшей форме, он прекратил безумствовать, сумасшествие отпустило его, и теперь он пытался вытащить из правого плеча костяной шип, куртка на нем была располосована наискось, кровь из не слишком глубокой раны заливала пол.
