– Почему тут остался – даже сейчас точно не знаю. Другие к переселению готовятся заблаговременно, а мне тогда нужно было привыкнуть к самому факту попадания в другой мир. Тем более что тут практически «Дикий Запад». Решил освоиться, немного подзаработать, а уже потом двигаться дальше, – признался я.
– Кураторы на всякий случай предупредили офицеров конвоя, что ты будешь искать встречи с ними. Заодно тогда тебе удалось свои навыки по ремонту продемонстрировать, хотя это и не планировалось. Неужели думаешь, что кто-то мог просто так к аппаратуре неизвестного человека со стороны подпустить? Наверное, они твой послужной список изучили, вот и рискнули…
– В войсках еще и не такое бывало, если что-то нужно было срочно отремонтировать, а свои специалисты не справлялись.
– Что им там в мелких подробностях стало известно, я не в курсе, честное слово, – призналась Бригитта. – Потом мне дали приказ тебя подстраховать. Дальше ты и сам все знаешь…
– А ничего, что мы сейчас с тобой?.. Разве агентам можно вступать…
– Что мне «можно», решаю я сама! – сказала она, как отрезала. – И если ты хоть на минуту подумаешь, что все, что было между нами, – это «оперативная необходимость», я тебя пристрелю…
Вот и пойми, серьезно она говорит или нет, судя по выражению глаз, это была не совсем шутка. Пришлось обнять ее и поцеловать, прошептав: «Не стреляй в меня, я тебе еще пригожусь!..» По крайней мере, она не потянулась за пистолетом, это вселяет надежду…
– Когда ты уехал в ППД, из Аламо я вернулась сюда и загадала, что хочу снова тебя увидеть. Потом сюда дошли новости и слухи о большом шуме на южной границе Протектората РА, у меня даже сердце защемило, – негромко рассказывала Бригитта. – Почему-то было такое чувство, что ты оказался в центре событий. Но потом все успокоилось, значит, остался жив. А когда открыла дверь и увидела тебя – чуть не разревелась. И тот бандит – если бы он не стрелял, то ты бы опять уехал… А я устала быть одна… От «бизнеса» никакой радости, мне он семью заменить не может. Думаешь, легко постоянно стерву изображать? Только кот рядом, да и тот сам по себе… Кстати, он ни к кому чужому раньше не подходил. А к тебе на колени все время залазит… Чем ты его приручил, кстати?
– Ему твое диетическое питание надоело, – открыл я страшную тайну. – И еще я его понимаю, а он меня.
– Тоже мне, Куклачев нашелся, – улыбается она. Пальцами правой руки она тихонько поглаживала кольцо, не вертела его, не снимала-надевала, а именно поглаживала. Наверное, привыкает?
Когда Бригитта решила, что нам все-таки пора приступить к десерту, я отодвинул занавеску и подозвал официанта – для этого над столом была вмонтирована в стену специальная кнопка.
После того как с десертом было покончено, мы просто сидели и держались за руки.
– Как тут вообще браки регистрируют? – спросил я.
– Пойдем в мэрию и все оформим. Только вот фамилию я пока менять не буду – а то документы придется заново выписывать, – ответила она. – Ну что, поехали домой?
Она нажала на кнопку вызова, подошедший официант предоставил счет, с небольшой итоговой суммой («зимние» скидки у них, что ли?), расплатившись, мы пошли к выходу. Пока надевали плащи, машину подогнали к входу. На улице стало понятно, что проливной дождь заметно усилился, порывами сильного ветра струи воды забрасывало под навес, и длинные плащи были совсем не лишними.
Отъезжая от входа, я включил музыку. На этот раз попался «Дюран-Дюран», и Саймон Ле Бон решил исполнить нам песню-саундтрек из старого фильма об агенте «007»:
Знаю я, можешь ты убивать,И при встрече с тобойМеня в холод бросает опять.Опускается ночь,и пришла ты на встречу со мной.Я пока далеко, мне идти нелегко,Не успел я всех тайн разгадать.
Мы танцуем в огне, словно искры в костре,Слышен звон от разбитой мечты.Поцелуй же меня, пока сила огняНе пускает к нам круг темноты.
Этот танец в огне…
Бригитта сидела рядом и, практически не отрываясь, смотрела на меня. Ее губы шевелились, как будто она подпевала солисту.
По приказу смогла ты убить,И остались лишь смутные тени бродить.Но в первый раз слезы вижу на ресницахТы влюблена, и трепещешь, словно птица.В этом огне можно возродиться,А можно умереть…
Но давай, закружимся в огне,словно искры в костре,Слышен звон от разбитой мечты.Поцелуй же меня, еще больше огня,И не страшен нам круг темноты…
Этот танец в огне…[27]
Возле дома она сказала:
– Сразу ставь машину под навес, оттуда добежим.
– Может, тебя просто возле дверей высажу?
– Не надо, давай ставь скорее!
Мы выскочили из-под навеса и, прыгая через лужи, побежали к дому, держась за руки, как дети. Бригитта быстро отперла дверь, и мы заскочили в дом, увернувшись от налетевшего порыва ветра с кучей брызг.
Когда хозяйка включила свет и наши мокрые плащи повисли на вешалке, рядом обнаружился кот, вопросительно смотревший на Бригитту. Она глянула на своего питомца, обняла меня и демонстративно поцеловала. Когда я посмотрел на кота, мне показалось, что он ухмыляется. Затем Васька встал, встряхнул головой («Ну и чего эти глупые люди так долго ходили вокруг да около, не понимаю!..») и не спеша направился к своей чашке на кухне.
Она спросила меня:
– Ты сейчас сможешь сообщение отправить?
– Наверное, если «прохождение» еще не закончилось, примерно час времени должен быть в запасе.
– Тогда давай сейчас я текст на флешку сброшу, и пойдем, начальство обрадуем…
Через десять минут мы накинули плащи и пошли в мой номер, который теперь служил радиорубкой. Связаться с радиоцентром в ППД удалось довольно быстро, и «наверх» ушла шифровка:
«Башне
Нами принято решение заключить брак. В случае изменения статуса Р. сообщим.
Странник, Рапунцель».
Отправив сообщение, мы стали ждать ответа. Интересно, какая будет реакция? Пока в эфире было тихо, я в обнимку с Бригиттой сидел на кровати.
– Ты перед котом извинилась?
– За что?
– Ну, признавайся, это ведь не он кабель тогда погрыз?
Она смутилась и покраснела:
– Да, кот тогда был ни при чем… Это я иголкой потыкала…
– Зачем?
– Хотела для себя кое-что выяснить… Ты ведь ко мне интереса не проявлял, и я уже боялась, что ты… ну, понимаешь…
