Книга Афера - Джон Гришэм

Звонок раздался в третьем телефоне Тодда – первом из предоплаченных, том, который он купил в Ди-Си в день, когда Зола улетала в Сенегал. Теперь, когда у него имелся еще и четвертый аппарат, он, как и его партнеры, не мог представить, что когда-нибудь сможет объединить их все и жить с единственным мобильником. Сейчас это казалось невозможным.

Третьим был телефон, номер которого он дал мистеру Ричарду, и звонок оказался бедственным. Мистер Ричард сказал, что решил воспользоваться телефоном, чтобы не оставлять следов в электронной почте. С ним только что связались сотрудники ФБР, интересовавшиеся переводом со счета фирмы «Лусеро и Фрейзер» в бруклинском отделении Сити-банка. Он, разумеется, не стал отвечать ни на какие их вопросы и не подтвердил существование счета фирмы «Йорк и Орандж» в его банке. Он вообще ничего им не сообщил, как обычно: по барбадосским законам он не обязан открывать ФБР информацию о чьем-либо счете. Однако он, мистер Ричард, считает своим долгом уведомить клиента, что им интересуется ФБР.

Тодд поблагодарил его, после чего испортил день Марку, рассказав о разговоре. Первой мыслью Марка было связаться с Дженни Валдес и выудить у нее дополнительную информацию, но он сразу же откинул ее как довольно глупую. Если ФБР использует жесткий прессинг по всему полю, то все звонки, поступающие в «Коэн-Катлер», прослушиваются, записываются и отслеживаются.

Золе понадобился час, чтобы добраться до отеля. Тодд с Марком сидели на террасе под зонтиком и любовались океаном, хоть мысли у них были и нерадостные. Их худший кошмар становился явью, и хотя они часто размышляли о том, что будет, если события выйдут из-под контроля, реальность произошедшего их ошеломила. ФБР сидело у них на хвосте. А это означало: их афера с коллективным иском разоблачена, что влечет за собой предъявление обвинений, выдачу ордеров на арест и рассылку их данных на все вокзалы, во все порты и аэропорты. Учитывая, что важнейшей задачей ФБР является борьба с терроризмом и наркотрафиком, невозможно знать наверняка, насколько серьезно Бюро отнесется к преследованию мелких правонарушителей по части коллективных исков, но друзья допускали худшее.

Зола была в ужасе, и не без оснований. Она приехала в Сенегал по своему подлинному американскому паспорту, оставив, таким образом, явный след, которого не мог не заметить даже слепой дознаватель. ФБР могло легко проследить все ее передвижения. И что еще хуже, две недели назад, сразу по приезде, она отметилась в американском посольстве в Дакаре.

Нужно было что-то решать. Поскольку они понятия не имели, что замышляет ФБР, как глубоко они копают и насколько близко подобрались, троица сочла необходимым выработать план. Тодд свяжется с мистером Ричардом на Барбадосе и переведет остаток денег с тамошнего счета в сенегальский банк. Зола доверится Бо, расскажет все ему, но не родителям – им, возможно, когда-нибудь тоже, но не сейчас. Завтра утром она первым делом встретится с Идиной Санга и поторопит ее с процессом натурализации. Если Зола станет полноправной сенегалкой, экстрадировать ее в США будет почти невозможно. А еще она деликатно прощупает возможность получения новых документов для двух своих друзей.

На протяжении вторника и среды все трое были прикованы к своим ноутбукам – искали по всему Интернету что-нибудь существенное насчет сделки Свифт-банка. Безуспешно. Но их доля адвокатского гонорара не пришла в бруклинское отделение Сити-банка, и это являлось свидетельством того, что происходит нечто тревожное. Наконец в четверг утром некий финансовый сайт сообщил о небольшой загвоздке в деле Свифта. Федеральный судья в Майами приостановил дальнейшие выплаты в связи с расследованием, основанным на слухах о мошенничестве. Федеральный судья в Хьюстоне сделал то же самое. По всей стране Свифт уже выплатил почти три миллиарда из обусловленных сделкой четырех миллиардов двухсот миллионов долларов, но тут возникли проблемы.

Хотя суть аферы не излагалась, троица партнеров точно знала, что́ нашли следователи.

Идея Марка состояла в том, чтобы свалить из страны, минуя таможенный и паспортный контроль в аэропорту. У них было достаточно денег, чтобы сделать все что угодно, поэтому он предлагал арендовать машину с водителем и убраться с глаз долой. Они могли поехать на юг, через Западную Африку, выиграть время, насладиться путешествием и в конце концов добраться до Южной Африки. Он читал, что Кейптаун – красивейший город в мире, к тому же там говорят по-английски. Тодд прохладно отнесся к этой идее. Ему не очень хотелось целый месяц трястись по ухабистым дорогам и задерживать дыхание каждый раз, когда какой-нибудь пограничник, держа палец на спусковом крючке автомата, будет изучать его паспорт. Он не говорил «нет», поскольку в один прекрасный день такой способ побега мог стать неизбежным, но и не одобрял идею.

Однако Зола сказала – нет. Она не оставит свою семью после того, через что им пришлось пройти.

Расследование продолжалось, хотя никакой существенной информации о нем не доходило. И они ждали. Зола почувствовала было себя в Дакаре в большей безопасности, но теперь снова обмирала от страха, что вот-вот кто-то постучит в дверь.

Курортный город Сен-Луи расположен на берегу Атлантического океана, в двухстах милях от Дакара. Со своими ста семьюдесятью пятью тысячами населения он гораздо меньше и спокойнее, чем Дакар, однако достаточно велик, чтобы в нем можно было затеряться. Когда-то он являлся столицей страны, и французы настроили здесь прелестных домов, которые хорошо сохранились. Город был знаменит своей колониальной архитектурой, неторопливым образом жизни, чудесными пляжами и самым главным джазовым фестивалем в Африке.

Зола организовала поездку. Она наняла водителя внедорожника с кондиционером, и они с Бо и двумя ее партнерами отправилась туда на несколько дней. Родители приглашены не были. Зола и Бо задыхались от неусыпного надзора Абду, им требовалась передышка. А главное, что им было нужно, – это отдельное жилье на некотором расстоянии от родителей. И Зола подумала, что Сен-Луи может оказаться как раз подходящим местом.

Выехав из Дакара, они поняли, что их водитель почти не говорит по-английски, и со временем стали более открыто обсуждать события последних шести месяцев. У Бо были вопросы, иногда весьма острые. Он не мог поверить, что они действительно сделали то, что сделали, и что Марк с Тоддом пытаются оправдать свои поступки. Бо сердился, что они втянули его сестренку в свою мошенническую схему. Марк и Тодд были готовы взять всю ответственность на себя, но Зола твердо стояла своем: у нее своя голова на плечах, и она в состоянии сама принимать решения. Да, они наделали много ошибок, но она несет за них равную ответственность с остальными. Она не винила никого, кроме себя.

Бо знал, что в банке у нее есть деньги, но понятия не имел сколько. Ему трудно было смириться с тем, что отныне предстоит жить вдали от США – единственной страны, которую он знал. Там у него осталась возлюбленная, и его сердце разрывалось от тоски. Остались там у него и друзья, бывшие одноклассники, соседи. Ему пришлось бросить хорошую работу.

Но чем дальше, тем больше Бо успокаивался, понимая, что был бы сейчас в тюрьме, если бы не деньги, которые Марк и Тодд отдали Золе; не мог он не заметить и обожания, с каким они относились к его сестре.