Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
Но поход армии Флакка сразу же сложился неблагоприятно. Еще при переправе из Брундизия его флот попал в бурю и потерял много кораблей, а затем его остатки подверглись нападению кораблей Митридата, вновь понеся большие потери (Аппиан. Митридатика. 51. 206). Все это не могло способствовать его популярности у солдат — поход еще как следует не начался, а армия уже несла потери. Кроме того, играли свою роль и скверные личные качества Флакка, его корыстолюбие и жестокость. Итогом было то, что передовой отряд его армии сразу же перешел на сторону Суллы, и возникла вполне реальная угроза, что этому примеру последуют все остальные. Предотвратило такое развитие событий только вмешательство Гая Флавия Фимбрии, одного из офицеров Флакка,[966] который умел ладить с солдатами лучше, чем это получалось у командующего.
Сулла, узнав о прибытии Флакка, двинулся ему навстречу в Фессалию. Обе армии расположились друг напротив друга при Мелитее, на северном склоне Офризских гор, и их столкновение казалось неизбежным.[967] Внезапно ситуация круто изменилась. Вопервых, Сулла получил известие о прибытии в Элладу новой армии врага: ему сообщили, «что в тылу у него опять действует, опустошая все на своем пути, царская армия, численностью не уступающая прежней. В Халкиду со множеством кораблей прибыл Дорилай, который привез восемьдесят тысяч отборных воинов[968] Митридата, наилучшим образом обученных и привыкших к порядку и повиновению, тотчас вторгся в Беотию и овладел всей страной. Невзирая на сопротивление Архелая, Дорилай очень хотел принудить Суллу вступить в бой, а насчет предыдущего сражения говорил, что не без предательства, дескать, стала возможной гибель такого огромного войска» (Плутарх. Сулла. 20. 2–3).
Вовторых, Флакк убедился в том, что у него нет никакой надежды переманить на свою сторону солдат Суллы, которые отнюдь не собирались изменять своему победоносному вождю в пользу совершенно неизвестного правительственного военачальника.[969] Более того, у его солдат увеличился соблазн дезертировать, и чем дольше две армии стояли друг напротив друга, тем больше у Флакка становилось шансов остаться генералом без армии. Поэтому он счел за лучшее сняться с лагеря и уйти в Македонию для того, чтобы оттуда переправиться в Азию и нанести удар по Митридату в его владениях. Возможно, такое поведение Флакка было результатом договоренности между ним и Суллой — два полководца распределили между собой области, в которых им предстояло вести войну, причем наиболее трудные задачи достались Сулле, который оттягивал на себя значительную часть сухопутных сил Митридата. Что касается действий Флакка в Македонии, то они, кажется, дают основания усомниться в его характеристике как бездарного полководца.[970] Хотя мы не знаем подробностей его боевых операций, однако в результате их Македония оказалась возвращена под власть Рима.[971]
Пройдя через Македонию, армия Флакка достигла Византия, а оттуда переправилась в Азию, где захватила Халкедон. Таким образом, действия ее развивались вполне успешно, но тут конец военной карьере и жизни Флакка положил вспыхнувший в его армии мятеж. Устроил этот мятеж уже упоминавшийся Фимбрия, который, наряду с военными талантами и умением ладить с солдатами, обладал и многими дурными качествами — был «человек неслыханной дерзости» и «весьма жестокий» (Орозий. VI. 2. 9; О знаменитых мужах. 70.1). Мятеж начался в Византии. Однажды за столом Фимбрия повздорил с квестором Флакка; когда дело было вынесено на рассмотрение главнокомандующего, Флакк вынес решение не в пользу Фимбрии. Последний, обидевшись и, повидимому, считая себя человеком незаменимым, пригрозил, что покинет армию и уедет в Рим. Реакция командующего на это была для него неожиданной: Флакк не стал уговаривать его остаться, а назначил на его место другого человека, причем Фимбрии было обещано, что он будет отправлен в Рим, хочет он того или нет (Аппиан. Митридатика. 52. 207; Дион Кассий. XXX–XXXV. 104. 4). Тогда тот решил взбунтовать солдат, благо почва для этого была готова. Психологию своих подчиненных он знал хорошо и обвинение против Флакка выдвинул, с их точки зрения, самое чудовищное — утаивание добычи (Дион Кассий. XXX–XXXV. 104. 3). Воспользовавшись тем, что командующий отправился в Халкедон, Фимбрия отобрал инсигнии у Терма, которого Флакк оставил своим заместителем, и объявил, что войско вверило командование ему (Аппиан. Митридатика. 52. 208).
Разгневанный Флакк попытался погасить мятеж, но у него ничего не вышло — Фимбрия прогнал его из Византия, а затем и из Халкедона. Флакк бежал в Никомедию, но его настигли и там, извлекли из колодца, где он прятался, и убили: «Человека, бывшего консулом римского народа и главнокомандующим в этой войне, убил человек, бывший частным лицом и последовавший за ним по его дружескому приглашению. Отрубив Флакку голову, он бросил ее в море, а остальное тело бросил без погребения и объявил себя предводителем» (Аппиан. Митридатика. 52. 209–210). Все это, однако, будет несколько позднее. А пока не знающий своего будущего Флакк двинулся в Македонию, а Сулла обратил свои усилия против новой понтийской армии.
Дорилай, приведший с собой отборное понтийское войско, рвался вступить с Суллой в бой, невзирая на предупреждение уже имевшего печальный опыт борьбы с римлянами Архелая. Однако его пыл был охлажден небольшой стычкой с врагом у местечка Тилфоссия, во время которой он имел возможность убедиться в превосходстве боевой выучки римской армии. Тогда он, как и до него Архелай, решил затягивать войну, вынуждая противника к растрате сил и времени (Плутарх. Сулла. 20.4). Сулла оказался в очень невыгодном положении — война могла затянуться надолго, а медлить было нельзя. Поэтому он решился на сражение в условиях, которые, казалось, обрекали его на неминуемое поражение, так как сражаться предстояло на равнине, весьма благоприятной для действий вражеской конницы. «Среди всех равнин Беотии, отличающихся обширностью и красотой, лишь та, что примыкает к Орхомену, совершенно лишена деревьев и простирается до самых болот, в которых теряется река Мелан, берущая свое начало под городом орхоменцев. Это единственная из греческих рек, которая велика и судоходна в верховьях, а к летнему солнцестоянию разливается, подобно Нилу, и взращивает растения, подобные нильским — только здесь они малорослы и не приносят плодов. Но протяженность ее невелика, почти вся вода вскоре теряется в глухих болотах и лишь небольшая часть ее вливается в Кефис — как раз там, где на болоте больше всего тростника, который идет на флейты» — так описывает Плутарх место будущего сражения (Сулла. 20. 6–7).
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 141
