Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
– Ну и пусть заболею и смертельно простужусь! – шептала она.
Бабаяга уже почти не плакала. Но, когда она вспоминала, как с ней обошлась Барвинка, ей делалось так больно, что слезы просто невозможно было остановить! Они лились ей за воротник и затекали под платье.
– Почему, почему они такие злые?! – шептала Бабаяга. – Я ведь нечайно… случайно…
Она, и правда, чисто машинально нарезала на сковородку несколько колбасных кружков, когда готовила яичницу. Просто потому, что в холодильнике оставалось всего три колибриных яйца и нужно было в яичницу еще что-нибудь добавить. Надо сказать, что в холодильнике у Барвинки творился страшный беспорядок. Хозяйка сама не знала, что у нее там есть. Разыскивая, чего бы такого кинуть в яичницу, чтобы было сытнее, Бабаяга наткнулась на четверть колбасной палочки и порезала ее вместе с двумя горошинами на сковородку. У нее совершенно вылетело из головы, что колбаса – мясная пища. Так ведь и сама-то Барвинка не сразу заметила, что колбасу жует! Только когда уже проглотила четыре и откусила от пятого кружочка, поняла, что что-то не так.
– Никогда не ела мясо, а теперь буду! – всхлипывала Бабаяга. – Нарочно буду! Вот сейчас приду домой и сразу же начну. Назло им!
По дороге ей встретился философ Герадокл, возвращавшийся с ночной прогулки.
– Боже мой, какой у вас одухотворенный вид! – сказал он, взглянув в заплаканные глаза малышки. – У вас на лице душа написана!
Но Бабаяга была так растроена, что не обратила на него внимания. Когда она дошла до своего дома, начался рассвет. Небо было чистое – ни облачка. День обещал быть замечательным. Скоро на площади Свободы начнется митинг и вегетарианцы будут убеждать мясоедов не есть мясо. Но какое Бабаяге до всего этого дело? Она легла на кровать – как была, в шубе с пришитой подушкой – и сейчас же уснула. Подушка была мокрая от слез, но Бабаяге было всё равно.
Глава двадцать шестая
КАК ДЕЛАЮТ МЯСО
Над площадью Свободы нависла напряженная тишина. Все чувствовали, что попали в очень неприятную ситуацию. Кажется, никому сейчас не хотелось, чтобы фермер Правдюша вот прямо здесь взялся за свое кошмарное дело – получение мяса из курицы, четырех цыплят и поросенка. Уж вегетарианцам-то этого точно не хотелось. Но они думали, что Барвинка знает, что делает, и что таким образом удастся переубедить мясоедов. А мясоеды тоже ужасно боялись, но признаваться, что боятся смотреть, не хотели.
– Итак! – сказала Барвинка в микрофон. – Поднимите руки, кто хочет посмотреть, как делается мясо!
По толпе прошел тихий шелест.
– Какая же она смелая! – прошептала вегетарианка в оранжевой шапочке по имени Морковка.
Кнопочка оглянулась и увидела только одну поднятую руку. Это была рука Гнобика. А ужасный фермер тем временем втащил на сцену длинный черный мешок, в котором громыхали инструменты. Не спеша приблизился к поросенку и, пройдя у него под брюхом, остановился с подветренной стороны. Поросенок удивленно повернул голову. Секретарь ЗВЕРЖа закрыла ладонями глаза. Другие малышки в ужасе схватились за руки и спрятали голову на груди друг у друга. Фермер засунул руку в мешок. Все ждали, что сейчас совершится нечто ужасное.
Но тут на сцену стремглав выбежал доктор Таблеткин. Он ненадолго отходил и, видно, быстро бежал, потому что, выхватив у Барвинки микрофон, никак не мог ничего сказать – до того запыхался.
– По… по-звольте! – выдохнул наконец доктор, хватая фермера за руку.
– Подождите! Я уверен… то есть… для морального здоровья граждан нашего города…
Барвинка отступила на шаг и вопросительно смотрела на доктора.
– В общем, не нужно никаких показов! Это не было запланировано. Я протестую! Если вы хотели что-нибудь демонстрировать, вы должны были согласовать. Подавать нужно заранее. Вы и так привели сюда животных, не спросив разрешения у дирекции.
– Что же в этом такого, если курица и цыплята вышли на сцену? Они имеют такое же право…
– Нет, не имеют! – воскликнул Таблеткин. – Птицы могут переносить заразу. Они непроверенные. У них может быть птичий грипп…
– Как кушать их, – запротестовала Барвинка, – так птичьего гриппа нет, а как на сцену – так, значит, есть?
– Вот именно! – послышалось из рядов вегетарианцев. – Это не демократично!
– Нечего животных ущемлять!
– Куры имеют право голоса!
– Никто их не ущемляет, – сказал Таблеткин. – Им и так позволили выйти на сцену и даже сказать в микрофон… но делать из них мясо вот тут… прямо посреди площади… мы не позволим! Здесь вам не лобное место! И вообще, вегетарианцы уже слишком долго высказываются. Слово предоставляется мясоедам!
И Таблеткин передал микрофон давно ожидающему возле сцены охотнику Патрону.
Что здесь началось!
– Долой! – закричали вегетарианцы.
– Этот коротышка убил несметное количество животных!
– Он изверг!
– А сами-то вы их мясо ели! – крикнул им Патрон с трибуны. – Чего же вы тогда ничего не говорили?
– Тогда мы еще не знали!
– Хоть бы ружье постеснялся с собой на сцену брать!
– Может, ты и в нас стрелять начнешь, как недавно в кур?
– Хорошо, хорошо! – согласился Патрон.
Сняв ружье, которое после недавнего нападения ему уже успели починить, передал его стоявшему за трибуной слесарю Напильнику. Пущенный вегетарианцами кусочек пюре попал охотнику на усы.
– Ну зачем же так? – сказал охотник и, вынув из кармана маленькую щеточку, почистил усы.
Надо сказать, что они у него были ненастоящие. У коротышек вообще не растут ни усы, ни борода. Но Патрон где-то слышал, что все охотники обязательно должны носить пышные усы. Поэтому он заказал себе в парикмахерской искусственные и носил их на специальной резиночке.
А доктор Таблеткин взял микрофон и сказал:
– Попрошу вегетарианцев все-таки выслушать точку зрения мясоедов. Всё должно быть по-честному. Барвинку долго слушали и даже позволили высказаться животным. Теперь слово другой стороне. Мы должны решать вопросы демократическим путем.
– Я только вот что хотел сказать, – начал охотник Патрон. – Понимаю, что вы меня не любите, – повернулся он к вегетарианцам. – Хотя совсем недавно вы меня очень даже любили. Потому что все вы ели мясо, а я на это мясо охотился. Но теперь вы решили перестать его есть, чтобы не убивать животных. Ну, так вот. А вы самих-то животных об этом спросили?
– Что? – послышалось из толпы.
– Оставим диких животных. Но вы свиней и коров спросили? Да, их убивают, но ведь, пока их не убьют – они живут! Может быть, им такая жизнь привычна? Свиней хорошо кормят и поят, курам дают отборное зерно, а коровам – отборное сено, их доят, понимаешь ли, специальным доильным автоматом! У них у всех теплые дома. Ну да, конечно, потом их убивают. Но ведь пока не убьют – они хорошо живут! Как сыр в масле катаются. Подумаешь! Дикие лесные свиньи тоже умирают, и не только от охотников, да! Их загрызают волки. Может, у свиньи судьба такая – быть съеденной? Просто, если свинья домашняя, ее съедают коротышки, а если дикая – волки и медведи.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
