В целом история Кносса как будто известна. Но так ли уж все ясно с этим забытым городом?
Традиционно считается, что в кносском дворце жили правители Крита. Легенды сохранили для нас имя одного из царей — Миноса. Удивляет, правда, что дворец никогда не был укреплен. Но ведь правители Крита имели мощный флот, оберегавший подступы к острову, — этим можно объяснить отсутствие крепостных стен вокруг Кносса и других городов. Такую идиллическую картину жизни критян в бронзовом веке нарисовал Артур Эванс. Там, на Крите, он открыл не только неизвестную цивилизацию, но и подлинный «золотой век» — время, когда люди не знали войн, жили в мире и любви, созерцая красоты природы и предаваясь занятиям искусством.
Но идиллия стала меркнуть еще при жизни Эванса. На Крите обнаружили остатки оборонительных сооружений, но большинство археологов предпочитали не замечать эти факты вместо того, чтобы переосмысливать концепцию.
Археологи отыскали дворцы и постройки дворцового типа сразу в нескольких городах Крита: в Кноссе, Фесте, Маллии. В традиционной историографии считалось, что дворцы были центрами отдельных государств, существовавших на Крите в период между 1950 и 1700 годами до новой эры. Около 1700 года начинается возвышение Кносса. Постепенно другие города-государства Крита, прежде всего Фест и Маллия, утрачивают независимость.
Удивляет, правда, что в это же время в различных частях Крита возводятся все новые дворцы, например на востоке острова, в Макросе, а также близ Палаикастро. Мало того! Их сооружают прямо на глазах у «царя Миноса», нисколько его не стесняясь, например в 7 км от Кносса, в Арханах, и в 10 км от столицы — в Галатосе. Еще несколько дворцов вырастает на юге острова — в Агиа-Триаде, Коммосе, Гурнии и Макригалосс.
Все эти открытия озадачивают историков, которые придерживаются традиционных взглядов — схемы, предложенной Эвансом. Чем больше дворцов, тем более странной становится картина. Срочно требуются цари! Крит распадается уже не на отдельные государства, а на крохотные городки, в каждом из которых правит свой царь. Все они мирно соседствуют друг с другом. Все предаются покою и неге в своих царствах в «шесть соток» величиной. Когда же пробьет их смертный час, они словно испаряются в воздухе. На Крите находят дворец за дворцом, но не могут отыскать монументальные гробницы, подобающие правителям, с золотыми саркофагами и щедрыми дарами, привезенными со всех концов Средиземноморья. В росписях, украшающих дворцы, нет сцен военных сражений, триумфов, поверженных пленных — всего, что мы встречаем в апартаментах других правителей бронзового века. Нет, наследники Миноса были так скромны и безлики, что избегали всего, что могло бы подчеркнуть их могущество.
Подобные странности и побудили историков из Бельгии и Великобритании решительно отказаться от «завещания Эванса». На Крите никогда не существовало монархической власти. Крупнейшими городами острова управляли не отдельные люди, а группы, объединявшие наиболее знатных, доблестных или богатых людей, — так называемые факции. Эта группировки боролись за власть над родным городом, а их вожди яростно соперничали друг с другом. Все это напоминало борьбу между отдельными партиями в средневековых итальянских городах, например между гвельфами и гибеллинами во Флоренции.
Как же вербовали своих приверженцев почти 4000 лет назад, «на заре политических баталий»? Рисуется следующая картина. Время от времени во дворах громадных дворцовых построек та или иная партия устраивала ритуальные празднества, на которые собирала жителей города. Вино лилось в такие дни рекой, увлекая сердца и умы горожан. Разнузданность, гвалт, бесчинства, очевидно, были спутниками этих народных собраний, на которых толпы плебса выбирали милых душе вожаков. Как далека эта сцена от тех очаровательных идиллий, которые рисовал в своем воображении Эванс!
Ведь в самом деле, дворец в Кноссе словно намеренно сооружен таким образом, чтобы там могло собраться как можно больше людей. Все дворцовые постройки группировались вокруг этого просторного внутреннего двора размером почти 1500 м2. Со всех четырех сторон во двор выходили коридоры и залы, парадные лестницы и галереи. Подходы к центральному двору были обустроены так, чтобы сюда могли стекаться толпы людей. С западной стороны к стенам дворца примыкал еще один двор, где, очевидно, тоже собирались люди. В других дворцовых постройках острова планировка схожая.
На росписях, покрывающих стены Кносского дворца, историки напрасно ищут величественные фигуры царей. Устойчивый мотив этих фресок — множество людей, пришедших на праздник. Так, на фреске, получившей название «Священный танец», изображены люди, собравшиехся на западном дворе. Они наблюдают за неким ритуалом, который совершается на участке двора со священными деревьями. Как отмечал советский искусствовед Б. Р. Виппер, «толпа изображена не в момент какого-либо героического события, не состоит из активных действующих лиц, а является пассивной, безличной массой, проводником единого восторженного настроения». На фреске «Святилище» действие происходит уже на центральном дворе. Возможно, зрители разделялись на отдельные категории. Одни оставались у стен дворца, другие допускались на центральный двор.
Что же касается вина, которое якобы текло рекой на подобных сходках, то и тут есть любопытная параллель с наблюдениями археологов. При раскопках на Крите нередко находят винные прессы. Так вот, две трети этих находок относятся к периоду «новых дворцов», когда заметно возросло количество построек, где могли проводиться шумные пиры, устраиваемые для плебса. Как римляне, приближаясь к падению Империи, требовали лишь «хлеба и зрелищ», так и критяне, если верить этой гипотезе, в преддверии катастрофы, которая скоро постигнет остров, ждали одного: «Вина и зрелищ!»
Следы повального пьянства обнаруживаются и во дворцах. Археологи неизменно находят там глиняные кувшины для вина. Они довольно неказисты, небрежно обработаны. Это — типичная массовая продукция, что-то сродни нашим бумажным стаканчикам. Их изготавливали в большом количестве, чтобы никто из гостей, пришедших на праздник во дворец, не остался без выпивки.
Эта гипотеза избавляет историков от утомительных попыток вычертить политическую карту Крита в бронзовом веке. Начиная с 1970-х годов, всякий раз, когда на Крите обнаруживали новый дворец, приходилось заново кроить карту острова — намечать границы еще одного обнаруженного царства, вписывая его среди других «лоскутных» владений. Если же предположить, что это были не царские покои, а места проведения народных собраний, то графические упражнения не нужны. Партии, возводившие дворцы, делили не землю, а людей. Переманивали к себе приверженцев других партий. Нарочно строили новые дворцы рядом с Кноссом, чтобы привлечь на организуемые ими праздники как можно больше людей. В пользу такой теории свидетельствует и то, что при раскопках Кносса не были найдены трупы людей и животных. Существует версия, что после извержения в 1450 году до н. э. уцелевшие жители Кносса и других дворцов Крита покинули остров и расселились на побережье. Но к истории дворцов она не имеет отношения.
Так кто же правил Кноссом? Похоже, покой царя Миноса потревожен теперь всерьез. Против него затевают переворот. Разумеется, новая гипотеза вызывает споры. Но уж слишком много вопросов накопилось к прежней схеме истории Крита, которую предложил сэр Артур Эванс. Как выразился его канадский биограф, Санди Макджилливрей, «даже сейчас, после ста лет масштабных археологических исследований, мы все еще не знаем, что же, собственно, отыскал в Кноссе Эванс». А пока тайны Крита остаются неразгаданными.
