— У них там какая-то драка, — добавил Финн. — Кровосос тянет из меня силы, чтобы победить.
Пытаясь отдышаться, я смотрела на него сквозь сумрак. С него сорвали всю одежду и растянули руки и ноги в стороны. Очарование, которое он напускал, чтобы казаться больше похожим на человека, развеялось — то ли его погасили серебряные с самоцветами кандалы на запястьях и щиколотках, то ли просто не осталось сил его поддерживать. Грудь стала шире, мышцы массивнее, кожа темнее прежнего. Живот и бока были покрыты гладкими иссиня-черными волосами, которые на ногах становились гуще и шелковистее и ниспадали на крепкие раздвоенные копыта.
Приподняв голову, я подползла ближе. Крошечные пеньки рогов терялись в спутанных волосах, и он был весь в крови — в своей собственной крови. Я прикрыла глаза — от аромата черники желудок так и свело. Пригнувшись, я усилием воли прогнала жажду. Грудь и живот Финна были покрыты глубокими ранами и испещрены следами укусов. Я узнала эту манеру и сразу поняла, с кем из вампиров подружилась Тони, кто сейчас пожирает Финна.
Рио.
Финн повернул голову и посмотрел на меня. Лицо у него было измученное, едва ли не звериное, кости так и выпирали под кожей. Но особенно меня потрясли глаза. Они были тусклые, серые, отчаянные — все из-за чар.
— Давай раздевайся, Джен, — устало сказал Финн.
— Чего?! — У меня упала челюсть. Вот уж не ожидала!
— Я ждал, когда ты очнешься. Может быть, тебе удастся сбежать через кровную дверь. — Он посмотрел мне прямо в глаза, а потом отвел взгляд, словно ему было горько, что я вижу его в таком состоянии. — Только для этого надо для самоуничижения раздеться догола. Иначе не получится.
Про кровные двери я слышала. И даже сама однажды проходила — меня вела другая фея. Стоит запустить чары, и они проведут тебя прямиком к тому, с кем ты провел ритуал.
Я присела на пятки, озадаченно нахмурившись:
— Погоди, о них же надо заранее договариваться.
— Иди к Хелен. — Голос его дрогнул, когда он произнес это имя. — Попроси ее помочь.
Ну да, конечно. Хелен, прямо как инспектор Крейн.
— Мы с Хелен прошли ритуал обмена кровью. Это было, когда мы перепрыгивали метлу перед... — Его скрутило от боли, и он замолк.
Перепрыгивали метлу?! Когда они успели? И перед чем?
Не может быть, чтобы они до сих пор были вместе! Или может? Откуда-то из-под сердца выскользнуло странное чувство, словно я потеряла что-то, что еще не началось. Я пожала плечами, отгоняя это чувство. Неудивительно, что инспектор меня невзлюбила. Но все по порядку: сначала побег, потом фестиваль сожалений о несбывшемся.
— У меня отличный план, — бодро сказала я. — Сейчас я взломаю чары, которые тебя держат. — Я стянула майку. — А когда ты выпутаешься из цепей, я впитаю в себя эти психованные чары, и ты нас проведешь. — Один ботинок полетел в сторону, я взялась за второй.
— Джен, у тебя не выйдет взломать чары. — Финн снова медленно повернул ко мне голову и улыбнулся бледной тенью обычной улыбки. — Честно говоря, мне не хотелось бы лишиться каких-нибудь причиндалов.
Я стянула второй ботинок, после чего пришлось передохнуть — перед глазами все поплыло.
— Значит, я и эти чары впитаю.
— Впитать цепи у тебя не получится, а если ты впитаешь чары, то вырубишься или еще того хуже.
Я расстегнула джинсы.
— Ладно тебе, Финн. — Поелозила, спуская грубую джинсовку с бедер. — Не сможешь меня на руках нести — волоком потащишь...
— Джен, не выдумывай, — проговорил Финн и вздохнул. — Тебе надо пойти к Хелен и попросить ее помочь. Ты должна идти одна.
— Без тебя я никуда не уйду.
— Вампирша скоро вернется, а чем она ближе, тем больше сил может у меня забрать. — Руки у него сжались в кулаки. — Уходи, и поскорее!
Я едва не закричала от страха и досады — все должно было быть совсем не так. Набрав побольше воздуху, я проговорила:
— Хорошо, рассказывай, как это делается.
— Мы проделываем ритуал, потом ты встаешь в середину пятна, нарисованного твоей кровью, и призываешь Хелен. Как только она почувствует призыв, то откроет дверь.
— Какой ритуал-то?
— Ничего страшного и сложного, просто свободный и добровольный обмен кровью.
Я в ужасе посмотрела на него:
— То есть я пью твою кровь, потом разливаю свою по полу и жду, когда отзовется твоя бывшая?
— Ну да, в общих чертах именно так. — Веки у него опустились. — Думаю, должно получиться.
— Как это — должно? Ты что, не знаешь наверняка?!
— Дело было давно, я все забыл, — еле слышно произнес он. — Трудно вспоминать.
Вот зараза! Мне нельзя пить его кровь. Я же от одного запаха теряю голову. А если ничего не получится, если Хелен не отзовется? Тогда я для Финна стану даже опаснее, чем все вампиры, от которых мы тут пытаемся сбежать. Конечно, можно поступить и иначе — вызвать мою альтер-вамп, разорвать на нем оковы... Только вот у нее не хватит сил, чтобы вытащить нас из пещеры или драться с другими вампирами, если их окажется больше двух. К тому же она, то есть я, тоже будет голодна.
— Джен, надо это сделать, — тихо сказал Финн. — Убить эту вампиршу я не могу. Я пробовал. Я так и чувствую, как она проникает в меня, управляет мной, высасывает меня, словно открывает кран, а я не могу его закрыть. — Он снова отвернулся.
Что-то тут не сходилось — я вообще не заметила чар, даже когда подцепила их от Холли, разве только усталость и плохие сны...
Мои размышления прервал голос Финна:
— Она не даст мне угаснуть...
Так мои сородичи говорят, когда готовы дать себе умереть... вот нелегкая, значит, туго ему приходится.
— Джен, иди позови на помощь! — взмолился он.
С болью в сердце я отшвырнула джинсы и стянула трусики, пока голова снова не закружилась.
— Ладно, давай поехали, — сказала я.
Финн посмотрел на меня, и глаза на миг засветились надеждой, снова сделались из серых зелеными.
— Ну вот, теперь моя очередь спешить на помощь на белом коне, — криво улыбнулась я.
— Что?
Склонившись над ним, я легонько поцеловала его в губы.
— Ты же совсем недавно изображал рыцаря в сияющих доспехах, когда ведьмы вышибли меня из «Античара».
Финн еле слышно засмеялся:
— Если бы я знал, что это произведет на тебя впечатление, я бы уже давно так поступил, вместо того чтобы по-дурацки гнуть свою линию божества плотской любви.
— Ничего, линия божества плотской любви тоже производит сильное впечатление. — Я проглотила слезы и улыбнулась ему. — Только никому не говори, что я тебе это сказала.
