Книга В полушаге от любви - Ольга Куно

Любовь – это грубое преувеличение различия между одним человеком и всеми остальными.

Бернард Шоу

На кушетке оказалось тесно, и мы быстро перебрались на кровать. Опрокидывая по дороге все, чему не повезло попасть под ноги. При этом мысль в мозгу крутилась только одна: если кто-нибудь снова постучит в дверь, убью. Причем кого именно, визитера или Кэмерона, – это как получится. Однако в дверь не стучали, поэтому энергию удалось использовать в мирных целях.

Работы оказалось много. Жилет, рубашка, брюки, шейный платок. Правда, я чуть не задушила Кэмерона, когда дернула последний предмет одежды особенно резко. А уж обилие пуговиц и вовсе выводило из себя. Почему на одежде наших мужчин так много пуговиц?!

Кэмерон помогал мне по мере сил, но у него и своих дел было не меньше. Платье, прикрепляющийся отдельно воротник, корсет, нижняя юбка, камиза, чулки… К тому моменту, как одежды наконец не осталось, хотелось кричать. Я заметила на руке Кэмерона кровоточащую царапину, которую оставили мои собственные ногти. Поцеловала руку в том месте, где обнаружила ранку, а потом медленно, аккуратно лизнула ее, словно зверь, для которого это – способ лечения. Кэмерон, похоже, счел мой маневр невероятно возбуждающим, поскольку через секунду я уже была прижата к кровати отнюдь не бездействующим мужским телом.

Несколько минут спустя мы расслабленно устроились на кровати, сдвинув подальше одеяла и простыни, поскольку тела продолжали еще пылать от недавнего жара. Подушки оказались раскиданы по всей комнате, поэтому я использовала в качестве таковой плечо Кэмерона. Он положил руку мне на спину, и я почувствовала себя настолько расслабленно, настолько защищенно, что оставалось лишь удивляться.

Я немного полежала, прикрыв глаза, потом прижалась к Кэмерону посильнее. Подумала, что, возможно, он уснул, но в этот момент он как раз погладил меня по голове.

– Удивительно, – выдохнула я.

– Мм?

Я обхватила его тело обеими руками.

– Я ведь знаю, что ты – последний негодяй. Почему в таком случае рядом с тобой мне так спокойно и надежно?

Кэмерон тихонько рассмеялся.

– Может быть, потому, что я – надежный негодяй?

Ответить тут было особенно нечего, и я просто улыбнулась.

– Несси, – нежно проговорил он, целуя меня в макушку.

– Ты знаешь, что меня так называют? – почему-то удивилась я.

– Конечно. Я сам уже давно только так тебя и называю в своих мыслях. И мне стоило немалого труда воздерживаться от этого обращения в разговоре.

Я села на кровати и с любопытством посмотрела на Кэмерона. Интересно, когда началось это «давно»? Не с моего ли поцелуя и предшествовавшего ему признания в любви? Но тут мне вспомнилось кое-что еще, и я в ажиотаже потрясла Кэмерона за плечо.

– Послушай, а ты теперь отдашь мне в постоянное пользование герцогскую печать? – лукаво спросила я.

– Мм… – Мычание было неинформативным, но каким-то скептическим. – Насколько я помню, в том письме говорилось, что для этого ты должна не вылезать из моей постели два месяца.

– Какая у тебя хорошая память! – посетовала я. – Ну хорошо. А если я проведу с тобой два месяца, что тогда?

– Значит, ты готова провести со мной два месяца? – спросил он, приподнимаясь на локте.

– Ради печати? Конечно! – поддела я.

– Годится, – откликнулся Кэмерон.

Как-то слишком просто. Я заподозрила подвох.

– И по истечении двух месяцев ты отдашь мне печать? – уточнила я.

Как выяснилось, подвох был заподозрен не зря.

– Нет, – тоном, не оставляющим мне даже малейшей надежды, ответил Кэмерон. – Но я компенсирую это таким способом, что ты точно не останешься в обиде.

– Каким же?

Мне стало чрезвычайно любопытно.

– Пока не знаю, – откликнулся он. – Но за два месяца, уж поверь мне, я выясню, что порадует тебя до такой степени.

Скептически хмыкнув, я снова улеглась на матрас.

– Зачем тебе сдалась эта печать? – насмешливо поинтересовался Кэмерон.

– Вообще-то она мне совершенно не нужна, – призналась я. – Но, – я подняла указательный палец, – это дело принципа. Никто, в конце-то концов, не тянул тебя за язык.

– Да, в тот раз я оказался несколько невоздержан, – со смешком признал Кэмерон.

Мне вспомнилось то возмущение, в которое я пришла, получив тогда его письмо, а также реакция Илоны, уверенно заявившей, что автор успел предварительно написать и отвергнуть десяток черновиков. Потом припомнился еще один разговор с Илоной.

– Кэмерон… – Я снова перебралась к нему поближе и вопросительно заглянула в глаза. – Барон Лужье – это твоих рук дело?

Пару секунд он повременил с ответом, и выражение лица у него было непроницаемое.

– Моих, – признал он затем. – Самолично я к нему, конечно, не ездил, – уточнил Кэмерон. – Послал своих людей.

От упоминания барона мое настроение слегка ухудшилось, и тем не менее я была рада, что подняла эту тему. В некоторых вопросах важно расставить все точки над «i», только тогда они рано или поздно отпускают.