Уитни покраснела, и Кейт заметила, какими теплыми взглядами обменялись молодожены, и обрадовалась за племянницу.
Появился Эджуотер с чаем и бисквитами, и Уитни пересела на кресло напротив тетушки. Кейт смотрела, как она разливает чай, и была поражена непринужденными манерами племянницы. Глаза Кейт заволокло слезами, когда она приняла от Уитни чашку из тончайшего фарфора и поняла, как часто она мечтала об этом: увидеть свою Уитни в красивой гостиной, изящно одетой и сияющей от счастья быть любимой женой. Уитни порозовела под изучающим взглядом Кейт, радуясь тому, что наконец-то сможет отблагодарить тетушку за ее науку.
Они заговорили о событиях прошедших недель, а Гарнер прислушивался к их беседе и время от времени вставлял свои замечания. Перед ним снова представали странные люди, населяющие Рэпчер-Вэлли, и оживали незабываемые подробности их жизни, согревая его сердце теплом. Он искренне порадовался, узнав, что дядюшка Баллард благополучно перенес инфлюэнцу, а дядюшка Джулиус и дядюшка Феррел Добсон помогали дядюшке Харви делать пристройку. А когда Кейт передала «дяде Таунсенду» привет от Робби Дедхема, у него в горле почему-то встал комок.
Глава 21
Уже зашло солнце, и в гостиной появилась горничная, чтобы закрыть ставни и задернуть тяжелые шторы. Уитни вздрогнула.
— О, время ужинать! Пойдем, тетя Кейт, я покажу тебе… — Она обратилась к Гарнеру: — Ты действительно хочешь предоставить ей свою комнату?
— Отведи ее в любую комнату, какая тебе понравится, Уитни. — Гарнер засмеялся и многозначительно поднял брови. — Кроме своей спальни.
Уитни покраснела, как новобрачная, и повела Кейт наверх по великолепной лестнице, попутно рассказывая о доме. Она поместила Кейт в одну из нарядных комнат для гостей и послала Мерси разжечь огонь и приготовить горячую воду. Затем поспешила в свою комнату, выбрала там одно из своих новых платьев и полную смену нижнего белья, чтобы Кейт переоделась к ужину.
— Какое красивое! — Кейт с восторгом погладила тонкий лиловый бархат и кружева. — Это Таунсенд купил тебе новую одежду?
Уитни кивнула, покусывая губы.
— Тебе не кажется, что я поступила неправильно… что приняла их… как ты думаешь? Честно говоря, не так уж много я делаю, чтобы заработать на свое содержание, но все вокруг сердятся, когда я предлагаю им что-нибудь взамен.
— Еще бы! — Кейт с трудом удержалась от смеха, живо представив себе Уитни, расстроенную тем, что упрямые бостонцы отказываются от ее услуг, предпочитая твердую валюту.
— Правда, ему пришлось запереть меня, чтобы заставить принять все эти платья.
— Воображаю!
— Но в конце концов мы с ним договорились — Пленительная улыбка Уитни ясно говорила о природе договоренности. — И я стараюсь стать ему достойной женой, тетя Кейт. Поверь мне, он очень хороший человек.
Кейт заметила задумчивый вид своей племянницы и почувствовала необходимость спросить:
— Он… он добр к тебе, Уитни?
— Да… — Уитни кивнула и опустила взгляд, в котором промелькнул озорной огонек, — когда я этого хочу.
Настала очередь покраснеть Кейт. Но тут в комнате появилась Мерси со слугами, которые принесли охапку дров, чистое постельное белье и горячую воду, так что им уже некогда было разговаривать. Вскоре Кейт уже погрузилась в восхитительно горячую и душистую воду и принялась смывать с себя дорожную пыль и усталость. Уитни устроилась рядом на стуле, с улыбкой глядя на блаженное лицо тетки.
— Правда, великолепно? Вот так и я наслаждалась в первый день, когда здесь оказалась, и с тех пор моюсь буквально через день. Я вспомнила твои рассказы о таком купании, и оказалось, что ты ничуть не преувеличивала, когда описывала удовольствие, которое от этого получаешь… Собственно, и остальные твои рассказы о жизни в таких условиях подтвердились, мне здесь очень хорошо… за исключением того, что, бывает, меня донимает железная семейка Гарнера.
Кейт подняла на племянницу взгляд и увидела на лице Уитни жесткое выражение.
— Тетя Кейт, постарайся просто не обращать внимания на отца Гарнера. Эзра — это его дед — говорит, что у Байрона нет никаких человеческих желаний, поэтому он не понимает людей, у которых они есть. А Маделайн в высшей степени избалованная и капризная девица. А вот старый Эзра — отличный человек. Он винокур, во всяком случае, раньше им был. Сейчас он прикован к своему креслу на колесиках и исподтишка щиплет горничных, чтобы не потерять интерес к жизни… а еще он ворует ром и пьет, когда только придется.
Кейт усмехалась, слушая нелестное описание богатых родственников племянницы.
— Ну, давай поскорее заканчивай мыться. — Уитни указала на пахучее розовое мыло и встала, расправляя складки платья. — Из-за нас они задерживают ужин, так что нам не стоит слишком опаздывать. — Уитни уже собралась уйти, как вдруг вспомнила. — Да, и пожалуйста, не слишком выражай свое недовольство, если Маделайн прикажет сегодня подать лобстера. Она специально проделала это со мной в надежде, что меня вырвет. Но я поняла, что это просто очень большой красный рак, только в нем гораздо больше мяса. — Ее хитрая усмешка вызвала ответный смех Кейт.
— Лобстер, — сказала Кейт, вспомнив, как когда-то сама впервые познакомилась с этим деликатесом, и воздала должное непоколебимому практицизму Уитни. — Я помню это блюдо.
Уитни и Кейт появились в столовой всего на несколько минут позже установленного времени, задержавшись в дверях, чтобы морально подготовиться к встрече. Глаза всех присутствующих устремились на женственную фигуру Кейт в светло-лиловом бархатном платье, на изящно подобранные вверх блестящие темные волосы и на белоснежную грудь в вырезе корсажа. Уитни ободряюще сжала руку Кейт, когда они двинулись навстречу несколько подавленным Таунсендам.
Гарнер официально представил Кейт Маделайн, затем подвел ее к Эзре, который пожал ей руку и постарался как можно больше выпрямиться в кресле. Байрон приветствовал ее угрюмым ворчанием и жестом пригласил усаживаться за стол, где у каждого прибора лежали несколько вилок. При этом он бросил на Кейт злорадный взгляд, на что та ответила ему вызывающей усмешкой. Между Кейт, Уитни, Гарнером и Эзрой завязался непринужденный разговор, тогда как Байрон и Маделайн угрюмо молчали. Кейт откровенно воздавала должное превосходно приготовленным блюдам и, к удивлению Уитни, точно определяла страну происхождения, а иногда и год производства каждого поданного к столу вина. По мере того как проявлялось светское воспитание Кейт, Байрон все больше съеживался на своем месте во главе стола. Когда Эзра заметил, что фамилия Моррисон кажется ему знакомой, Кейт пришлось сказать, что семья ее покойного мужа занималась в Аллентауне коммерцией, а ее члены были избраны в первый законодательный орган штата Пенсильвании. Байрон не удержался и что-то недоверчиво пробурчал себе под нос, после чего приказал подать десерт.
Видя нескрываемое презрение Байрона к своей тетке, Уитни возмутилась и взяла на себя смелость объяснить тетке его мнение о жителях границы как о преступниках, прозябающих в грязи. Когда она добралась до вшей, сточных канав и отсутствия нравственности, глаза Кейт стали метать молнии.
