– Нет! – вскрикнула она. – Нет, Струан, я...
Он яростно повернул кинжал, разрывая мышцы. Маленькое отверстие превратилось в зияющую рану, откуда с хлюпаньем и шипением заструилась кровь.
– Струан! – В янтарных глазах Лорен вспыхнуло золотое пламя. Ее губы зашевелились, но не издали ни звука. Она приоткрыла рот, ее руки обмякли. Она повалилась вперед, но Струан вовремя подхватил ее и осторожно опустил на землю.
– Почему? – с мукой в голосе прошептал он. – Почему, будь ты проклята?
Смаргивая слезы, он выпрямился. Из раны на его руке капала кровь, образуя алую лужицу на замерзшей земле.
– Со мной ты могла стать счастливой, детка. Я любил бы тебя всей душой... но ты не дала мне ни единого шанса.
Прижимая окровавленную руку к груди, он повернулся и зашагал прочь.
Глава 20
Кэтрин поправлялась медленно, но верно – благодаря неусыпным заботам Александера. За четыре недели рана на ее руке затянулась, превратившись в неровный шрам.
А положение принца, напротив, менялось к худшему с каждым часом. Он поправился, но обнаружил, что ему не на что покупать провизию и боеприпасы для армии. В отчаянии он предложил изъять муку и зерно у местных фермеров и владельцев замков и поместий близ Инвернесса. Этим он настроил против себя нескольких лэрдов, которые и раньше не очень-то верили обещаниям принца.
После удачного штурма Инвернесса для армии Чарльза Стюарта началась полоса неудач. Лорд Лаудаун оказался слишком хитрым лисом. Благоразумно уведя войска из города, англичанин перебрался в Дорнох, конфисковав все суда с другого берега залива. Он легко избегал открытых столкновений, все попытки принца загнать его в угол заканчивались неудачами. Каждый раз Лаудаун просто отдавал солдатам приказ погрузиться на суда и уводил их к какому-нибудь островку.
Форт-Уильям, который осадили Лохиэл и Кеппох, не желал сдаваться. Защитники форта не нуждались в пополнении запасов, на все требования капитулировать они отвечали канонадами и мушкетным огнем.
Тем временем лорд Джордж Меррей двигался на юг с семью сотнями солдат собственного клана, постепенно приближаясь к месту, где расположилась армия герцога Камберленда. Точными, рассчитанными ударами лорду Джорджу удалось разгромить тридцать лагерей правительственной армии, но прежде чем он успел закрепить успех, отбросив английские войска к Перту, принц срочно отозвал его в Инвернесс. Камберленд не сидел сложа руки: отвлекая лорда Джорджа, он перебрасывал основные силы на север через Абердин. Уловка сработала, правительственная армия преодолела почти восемьдесят миль, не встретив никакого сопротивления, поскольку лорд Джеймс Драммонд с его несколькими сотнями солдат защищал принца с фланга. Он делал все возможное, чтобы удерживать мосты, перекрестки и деревни, но натиск армии Камберленда был слишком мощным и стремительным: его солдаты врывались в города и деревни, пока якобиты покидали их.
– Завтра утром? – тихо переспросила Кэтрин. – Но ведь...
– Это значит, что мы проведем вдвоем еще десять часов. А потом я посажу тебя в седло и отправлю в путь. Я отослал бы тебя в замок немедленно, но ливень так силен, что ты утонешь, не проскакав и мили.
Различив недовольство в голосе Алекса, Кэтрин вздрогнула, а он мысленно чертыхнулся, поспешно подошел поближе и взял в руки ее маленькие холодные ладони.
– Кэтрин, мы оба знали, что рано или поздно это случится. Ты же сама так захотела, ты пообещала уехать, не задавая вопросов и не споря, как только я прикажу. Ты сама настояла на этом.
– Да, но я не думала, что это будет так скоро, – скорбно призналась она, готовая расплакаться.
– Кэтрин... – он приложил ладони к ее щекам, – не рви мне сердце, мне и без того тяжело. Я должен многое сказать тебе, а времени у нас так мало!
Его голос по-прежнему дрожал от гнева. Всего два часа назад ему сообщили – вернее, огорошили его вестью, – что армия Камберленда находится не в сорока милях, у реки Спей, как донесли неопытные разведчики О'Салливана. На самом деле Камберленд уже занял Нэрн – городок, расположенный в десяти милях от Инвернесса. Совет решил первым делом собрать как можно больше рассеянных отрядов; Фрейзера отправили в Ловат, эрл Кромарти и его полторы тысячи воинов по-прежнему играли в кошки-мышки с лордом Лаудауном. Многие кланы отослали мужчин домой готовиться к весеннему севу, зная, что в противном случае их близкие будущей зимой умрут от голода.
Александер в первую очередь занялся личными делами: ему предстояло отправить жену в Ахнакарри. Положение в Инвернессе осложнялось с каждым часом, ни Алекс, ни Алуин не могли сопровождать женщин, поэтому поручили эту опасную и почетную миссию Струану Максорли и Демиену Эшбруку. Кэтрин сразу поняла, что Алексу не хочется доверять ее кому-то, пусть даже близким друзьям, испытанным и опытным воинам. Ей тоже было страшно, но она старалась не подавать виду. Алексу незачем знать, что она безумно боится остаться без него.
«Разве любовь бывает страшной?» – однажды спросила она у леди Моры Камерон.
«Да, когда она всецело поглощает тебя. Когда она ослепляет, заставляет забыть обо всем... такая любовь не только спасает, но и губит».
Теперь Кэтрин оценила мудрость этих слов. Каким бы сильным, решительным, отважным и бесстрашным ни был Александер, у него имелась одна досадная слабость: любовь к жене. Эта любовь могла ослепить его и уничтожить, если он пренебрежет собственной безопасностью ради спасения Кэтрин.
Значит, она просто обязана быть сильной. Пора доказать, что она достойна фамилии, которую носит, и любви мужчины, который стоит перед ней.
Кэтрин подняла голову и посмотрела в глаза мужу. С задумчивой улыбкой она вскинула руки и обняла его за шею.
– Стало быть, десять часов? Что вы скажете, милорд, если мы забудем о давно известных предостережениях и распорядимся этим временем по-другому?
Алекс настороженно прищурился:
– Что ты задумала? Что-нибудь особенное?
– Особенное? – Она привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. – Пожалуй, да – чтобы воспоминания согревали нас до новой встречи в Ахнакарри.
Настороженность в его глазах сменилась восхищением.
– Если ты хочешь, чтобы эта ночь стала самой памятной из всех, даже не знаю, чем тебе помочь, – в голову ничего не приходит.
– Неужели у тебя иссякла фантазия?
– А у тебя?
После краткого поцелуя Кэтрин загадочно повела глазами, предвкушая неизведанные удовольствия.
– Я хотела бы поиграть по своим правилам, – негромко предупредила она.
– Назови их.
Отстранившись, она расцвела многообещающей улыбкой, от которой Алекса пронзила сладостная дрожь.
– Правило будет только одно: ты не должен двигаться, пока я не разрешу. Нельзя ни двигать руками, ни шевелить пальцами, ни даже моргать.
