Эйч Пи собрался уже было ответить, но осекся и поднял руку. Вдалеке послышался вой сирен. Затем вдруг наступила тишина.
– В машину, быстро, – процедил он сквозь зубы.
* * *
Ясное голубое небо, ни облачка. Окно кухни приоткрыто, из него веет легкий бриз и душистый летний воздух. Идеальная погода для свадьбы, остается только поздравить жениха с невестой.
Ребекка проснулась задолго до того, как прозвенел будильник, в голове заело песню «Кент», и, несмотря на то, что ее мозгу было чем заняться, строчки припева крутились в ушах. Снова и снова…
Du vet ingenting om mig.
Jag vet ingenting om dig.[127]
Вставив капсулу в кофейную машину, Ребекка терпеливо подождала, пока иссякнет похожая на мышиный хвостик струйка эспрессо, и взяла чашку. Кофе она проглатывала без проблем, с бутербродом было хуже. От нервов желудок сжался наполовину, места там почти не осталось. Закрыв глаза, она сделала два глубоких вдоха, отставила чашку в сторону и вытянула руки перед собой. В голове по-прежнему крутилась эта песня:
Du vet ingenting om mig.
Jag vet ingenting om dig.
Оставалось всего несколько часов, а она так и не приняла никакого решения.
Или она сделала это давно…
Йокке Берг[128]пел у нее в голове:
Hur känner du nu?
Känner du någonting?[129]
Хороший вопрос! Просто шикарный вопрос!
Как ни странно, впервые за долгое время Ребекка чувствовала себя на удивление собранной. Прокручивая в мыслях схему движения, она пыталась мысленно представить себе путь кортежа. Каждый поворот, каждую новую улочку. Пыталась представить звуки, запахи, ощущения. Бронежилет под одеждой, наушник в ухе, пистолет на бедре. Ненадолго это помогло, но уже где-то через минуту музыка вернулась.
Jag vet ingenting om dig…
Открыв один из кухонных шкафчиков, Ребекка почти на автомате взяла банку с таблетками. Взвесив ее в руке, послушала, как внутри шуршат маленькие капсулы.
Пора решать. Как она хочет, чтобы это было? Черное или красное?
Она отвинтила крышку.
Du vet ingenting om mig…
* * *
– Как, черт подери, они так быстро нас нашли?
– Понятия не имею, – прорычал Эйч Пи, усаживаясь на сиденье.
Громоздкий полицейский фургон, качаясь взад-вперед, несся по грунтовой дороге.
– Видимо, можно отследить местонахождение этой машины. Не думал, что у копов теперь такое продвинутое оборудование…
Они перескочили через пригорок, при этом автомобиль на полсекунды оторвался от земли. При приземлении Эйч Пи стукнулся головой о боковое стекло.
– Вот черт!
Он попытался посмотреть назад сквозь маленькое окошко в арестантском отсеке в задней части микроавтобуса, но все, что смог увидеть, это летевшие за ними клубы дорожной пыли.
– Сколько их? – крикнул он Хассельквисту.
– Две машины минимум. Уверен, что едут еще!
– Подожди-ка, черт, надо было раньше додуматься…
Нора отстегнула ремень безопасности и перелезла на переднее сиденье. Повозилась с полицейской рацией, и через несколько мгновений в салон автомобиля из динамиков полились возбужденные голоса:
– Девяносто один пятьдесят, они едут прямо к вам, прием.
– Вас понял!
Хассельквист дернул ручной тормоз, крутанул руль, и минивэн занесло куда-то вбок, на проселок. Говорите что хотите, но водить машину этот парень умел…
– Семидесятый батальон, говорит девяносто один двадцать семь, они съехали с дороги влево, теперь едут на север…
– Вас понял, девяносто один двадцать семь, всем машинам из семидесятого, движемся на север, в направлении новостроек…
Оператор связи из Регионального диспетчерского центра говорил значительно менее возбужденным голосом, чем принимавшие участие в гонке полицейские.
Двигатель минивэна ревел, и грунтовая дорога впереди сужалась до совсем узкого проселка. Но Хассельквист не особенно переживал.
– Через двести метров я возьму резко влево, так что держитесь крепче, – крикнул он.
– Как ты, блин, тут вообще ориентируешься… – еле выговорил Эйч Пи, держась так крепко, как мог.
– Несколько лет назад я участвовал в гонках по бездорожью в этих местах… – ответил Хассельквистишка.
Дернув ручник, он снова вошел в контролируемый занос.
– Семидесятый батальон, говорит девяносто один двадцать семь, они резко… мы их потеря… подождите.
Эйч Пи затаил дыхание.
– Нет-нет, связь снова есть. Они едут на запад.
– Вас понял, девяносто один двадцать семь, к нам направляется вертолет.
– Если они свяжутся с вертолетом – всё, кранты… – скрипел зубами Хассельквистишка. Снова свернул на какой-то проселок. – Вариант только один, – сказал он через плечо. – Вы должны выпрыгнуть из машины.
– Что?!
– ВЫ ДОЛЖНЫ ВЫПРЫГНУТЬ! – прикрикнул на них Хассельквист, не сводя глаз с дороги. – Я остановлюсь и выпущу вас, затем поеду дальше. Здесь полбака бензина, я могу продержаться еще минимум полчаса – сорок минут. Если они не поймут, где вы соскочили, они не найдут вас никогда.
– Н-но… мы же в лесу… – возразила было Нора.
– Железка там. – Хассельквист махнул рукой в сторону боковой двери, где сидела Нора. – Найдите ее и идите на юг. Пара часов пешком до ближайшей станции. Потом просто сядете на электричку в город.
– Но мы же не можем тут тебя бросить…
– Кент прав. Выбора у нас нет, – перебил ее Эйч Пи. – Если мы попадемся, жесткий диск попадет в руки к Гейм-мастеру в течение часа – и тогда все, все это было зря…
Нора прикусила губу.
– О’кей, – согласилась она.
– Скажи, Кентуша, что ты хочешь, чтобы мы сделали?
– Нужно немного времени, чтобы отдышаться, чтобы сделать отвлекающий маневр, и я тогда смогу остановиться…
– Всем машинам из семидесятого, вертолет будет на месте примерно через пять минут.
– Сейчас они движутся на запад. Похоже, что они нас слушают, поэтому переключаемся на резервный канал. Резервный канал с этой минуты, конец связи!
