В конце концов старейшинам удалось поймать Иисуса на нарушении, с их точки зрения, Закона. В субботу он позволил себе исцелить человека с парализованной рукой, хотя Закон совершенно определенно запрещает выполнять в субботу какую-либо работу. Единственное исключение возможно, если речь идет о человеческой жизни. Рука же была неподвижна много лет, и ее хозяин никаким образом не подвергался опасности умереть. Почему же Иисус не исцелил больного в пятницу или не подождал до воскресенья? Обычного лекаря закон субботы связывает по рукам и ногам, и если смертельная опасность от вовремя не обработанной раны еще может быть принята во внимание, то лечить парализованную руку обычным массажем — все равно что сажать в субботу капусту.
Иисус выслушал возмущенных старцев и спросил:
— Запрещено или нет в субботу спасать человеку жизнь?
Они ответили:
— Ты не хуже нас знаешь, что не запрещено.
— Тогда, может быть, запрещено спасать жизнь быка или осла, если они провалились в овраг или сухой колодец?
— Не запрещено. Но чью жизнь спасал ты?
#9632;- Жизнь правой руки человека, — сказал он, — которая дороже ему, чем жизнь быка или осла, потому что без правой руки он не может исполнять то, что предписано делать в субботу.
— Но рука — всего лишь часть человека, и у нее нет своей отдельной от него жизни, хотя бы она была его правой рукой!
— Кто не знает пословицу: «Пусть правая рука не знает, что делает левая»? Одни ведь делят душу, и по справедливости. Правая рука отвергает, зато левая принимает; левая работает стамеской, зато правая — молотком; правая водит пером, зато левая держит бумагу. Разве не сказано мудрецами: «Суббота для человека, а не человек для субботы»? Разве Отец наш не исцеляет в Свой день? Разве вы не слыхали о том, как Он вытаскивает колючки и лечит головную боль с начала субботы и до конца ее?
Будь эти слова произнесены ученым мужем в Иерусалимской академии, им бы несомненно аплодировали и они были бы занесены в Комментарии. Капернаум же — маленький провинциальный городок и поэтому гораздо менее свободен, чем Иерусалим. Тотчас поползли слухи, что Иисус взялся за пастырство после того, как исполнил на горе Фавор обряды, подчинившие его демону Вельзевулу, и чудеса-де он творит его властью. Вельзевул — одно из «ругательных имен», которых много в священных книгах евреев, ведь стоит немного изменить написание слова, и почетный титул превращается в презренный. Так вождь кармелитян, вдову которого царь Давид взял в жены, звался добрым именем Лавал — «белый человек», а потом его изменили на Навал — «дурак». Точно так же статуя олимпийца Зевса, поставленная АнтиохомГУ Епифаном в Храме Иерусалимском, называется не «Статуя Бога Небесного», а «Отвратительность одиночества». Вот и имя Вельзевул (повелитель мух) превратилось в ругательное из Ваал Зевулона, то есть «повелителя Зевулонов», или Атавирия, которого царь иудеев Охозия призвал к себе лечить внутренние раны, когда выпал из верхнего окна.
Иисус высмеял обвинителей.
— Ваал Зевул, или Царь Демонов, — сказал он, — совсем сдурел, если помогает чудодеям гнать своих подданных из облюбованных ими жилищ!
Приближалась Пасха, и Иисус с учениками и тысячами паломников из Галилеи отправился в Иерусалим. Зная о своем законном происхождении, он смело вошел в Храм и множеству людей, в основном галилеянам, толковал во Дворе язычников стих из сто тридцать четвертого псалма: «Благословен Господь, живущий в Иерусалиме». Для него это было очень важно, ибо он впервые проповедовал в Иерусалиме, да и мысль, которую он излагал, была новой и дерзкой: Бог скорее живет в сердцах людей, которые взыскуют Востока, чем в Храме. Неужели, когда Храм разрушили, Бог остался бездомным? Неужели он, как демон, поселился на вершине горы, вместе со своими людьми? Или он вместе со своими людьми ушел в изгнание, чтобы утешать их? Храма, построенного Соломоном, больше нет. Храм, построенный Зоровавелем, стал святилищем Зевса. Неужели сам Иегова приказал построить теперешний Храм? Или его построили, чтобы удовлетворить тщеславие царя Ирода? Кстати, того самого Ирода, который осквернил храм Зоровавеля, взяв его приступом и убив многих священников и благочестивых мужей.
— Неужели без святилища вы не можете обратиться с молитвой к Господу и вам надобны для этого роскошные дворцы? Разрушьте Храм, и Божьей милостью я в три дня построю для вас другой, потому что ваш слуга — плотник. Израиль был велик, когда Господу поклонялись, будто он живет в ковчеге из акации, а потом ковчег стал идолищем, и по велению самого Господа пророк Иеремия убрал его с глаз людей. Тот же Иеремия сказал его именем: «И было слово Господне ко мне: иди и возгласи в уши дщери Иерусалима: так говорит Господь: Я вспоминаю о дружестве юности твоей, о любви твоей, когда ты была невестою, когда последовала за Мною в пустыню, в землю незасеянную. Израиль был святынею Господа, начатком плодов Его».
— Что скажете, мужи Израиля? Разве не стала эта гора идолищем? Разве ее камни не забрызганы невинной кровью, начиная с первого пастуха Авеля и кончая Захарией, сыном Варахии, кровь которого пролилась на жертвенник людской подлости. Пророки бранили гору Фавор, что в Галилее, когда на нее возносили идолов. Но теперь тех идолов нет, и гора Фавор очистилась. А на горе Сион идолы остались. Это вы из башен и ворот сотворили смеющихся над нами золотых идолов.
Слушая смелые речи Иисуса, галилеяне одобрительно кивали, но больше потому, что он льстил их провинциальной гордыне, чем принимая его туманного Бога. Иудеи же усмотрели в сказанном одно богохульство, отчего возмущенно свистели и показывали Иисусу язык. Опасаясь драки или чего-то в этом роде, начальник Храмовой стражи явился во Двор с небольшой группой левитов, но посох и тяжелый плащ давали Иисусу права пророка, да и никакого нарушения порядка не случилось.
Иисус сам не стал есть пасхального барашка и удержал от этого своих учеников. Ессеи говорят:
«Проливающий кровь жертвы убивает Авеля». По легенде, пастух Авель на этой самой горе принес Богу овечьего молока и дикого меду, и Иегова принял его жертву, отвергнув зарезанного Каином рабочего вола, из-за чего Каин, взревновав, убил Авеля. Сомнения Иисуса имели своим источником речи Амоса против кровавых жертвоприношений. Вечером он пошел в Вифанию съесть пресного хлеба и горькой травы в доме своего шурина Лазаря, и там он в первый раз после коронации встретил свою царицу.
Мария чувствовала себя неловко. Ее брат Лазарь, которого она очень любила, часто произносил хвалы духовному браку и уверял ее, что только в таком браке муж и жена могут избежать смерти и прожить обещанную тысячу лет в мессианском царстве.
— Желание вступить в брак, чтобы плодить потомство, — это старое заблуждение, навязанное людям Божьим врагом, — говорил он, — который убедил их, что только так они могут не допустить окончательного торжества смерти. «Я умру, — говорит человек, — но будут жить мои дети и внуки». Однако, совершая смертное деяние, люди делают уступку смерти, ведь если не будет смерти, то зачем вообще нужны дети? Иисус, ты и я будем жить, не старясь, в райской любви.
