Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Не зря глаза гастатов были полны страха. В том месте, где парфянский клин врезался в римское каре, все они погибли в считанные минуты. Принципы, находившиеся во второй линии, продержались ненамного дольше. И лишь старые опытные ветераны, которым не впервой сражаться с конницей, были полны решимости остановить врага. Они воткнули в землю копья острием вперед на уровне лошадиной груди и терпеливо ждали катафрактариев, пробивающихся по трупам гастатов и принципов.
Левой рукой держа копье, правой работая мечом, ветераны пытались выбить или привести в негодность длинные копья парфян.
Вскоре потери начали нести не только римляне, но и парфяне. Последние не привыкли вести затяжные бои. Обычно они мгновенно опрокидывали противника или разделяли на части, предоставляя другим добивать его. Тяжелые доспехи и жаркое солнце не шли на пользу катафрактариям; римляне же постоянно сменяли уставших, раненых и убитых товарищей. Лошади парфян спотыкались о трупы поверженных римлян, их строй нарушился, а воины Красса, свалив наземь несколько катафрактариев, утратили перед ними былой страх. Всадники уже не наступали, а лишь оборонялись от наседавших со всех сторон легионеров.
И вот в лагере Сурены зазвучала музыка, не похожая на прежнюю смесь раскатов грома со звериным ревом. Тяжелые всадники все как один остановили бой и повернули назад.
Римляне пытались преследовать порядком утомленного противника, но тут появились всадники-лучники. Они осыпали легионеров такой густой тучей стрел, что тем пришлось отказаться от преследования.
Обстрел продолжался до тех пор, пока катафрактарии не отошли на безопасное расстояние. Затем исчезли и лучники, растворившись словно злые духи пустыни за тучами пыли и песчаными барханами.
И тут римляне с удивлением обнаружили, что парфянский лагерь также пропал. Еще недавно в долине находились тысячи беспечных парфян, которые ели, спали, хозяйничали, а сейчас остались лишь догорающие костры да выброшенные за ненадобностью вещи.
Опасаясь, как бы враг снова не ускользнул, Красс приказал войску двигаться вперед. Наспех были убраны из-под ног убитые и раненые. Брешь в рядах, пробитую катафрактариями, заполнили легионеры из задних рядов каре, они же заменили погибших от стрел лучников.
Римлянам казалось, что войско противника укрылось за ближайшим холмом, и огромное каре перешло на быстрый шаг. Люди были чрезвычайно утомлены долгим переходом через безводную пустыню и тяжелым недавним боем, но близость врага придала им новые силы. Пальцы привычно сжимали рукояти страшного оружия — коротких римских мечей.
Собственно, страшно было не само оружие. У многих народов мечи были и длиннее, и массивнее. Ужас внушали твердость рук, державших этот меч, и глаза его владельца, в которых можно было увидеть лишь бесстрашие и ненависть к врагу. И еще, конечно, железная дисциплина в легионах, где каждый знал свое место в строю в отличие от восточных армий, привыкших сражаться толпами, толпами и бежать при малейшей опасности.
Воинственные потомки Ромула презирали лучников, пращников и копьеносцев, привыкших разить издалека. В эти подразделения шли служить самые бедные римляне, представители союзных народов или наемники. Так, например, пращников на протяжении нескольких веков набирали на Балеарских островах, стрелков — на острове Крит. Их обязанностью было разозлить нерешительного противника и начать битву.
Не пользовалась уважением и конница, основная задача которой состояла в преследовании обращенного в бегство противника. В последнее время ее набирали среди народов покоренной Галлии, а также среди бедных римлян, получавших коня и оружие за государственный счет.
Исход боя полностью зависел от непоколебимого строя легионов.
Легионеры привыкли биться с противником лицом к лицу, ощущая его дыхание, чувствуя запах пота. От народа, презиравшего смерть, бежали войска, во много раз превосходившие его численностью. Бесчисленные армии талантливого военачальника, царя Понта ― Митридата, пали под римскими мечами. Стотысячные армии обращались в бегство, едва столкнувшись с первыми рядами римских легионов. Они бежали, как им казалось, от римского безумия, от римской постоянной готовности отдать жизнь без лишних раздумий. Получалось наоборот — погибали дорожившие жизнью враги, а презиравшие смерть римляне побеждали малой кровью.
На такой же исход надеялся Красс и сейчас. Но, увы! За холмом его легионы встретили не войска парфян. К ним приближалось лишь несколько сотен презренных всадников-лучников.
Летучая смерть
Римляне приняли лучников за обычных застрельщиков, высылаемых вперед, чтобы начать битву. В каре образовались проходы, через которые на поле вышли противники парфян — балеарские пращники, разноязыкие лучники и копьеносцы.
Завязался бой легковооруженных воинов, который обычно предшествовал битве между основными силами противников.
Остальное войско, как правило, безучастно наблюдало за их противоборством, как наблюдают за сражением гладиаторов в цирке. То, что произошло на этот раз, неприятно поразило римлян.
С первых же минут стало очевидно огромное превосходство парфян. Их луки обладали большей силой и дальнобойностью. Даже критские стрелки-наемники не смогли с ними сравниться, а метатели копий и вовсе остались не у дел. Парфяне были великолепными наездниками и вели стрельбу на полном скаку. Сами же, вследствие необычайной подвижности и удаленности, оставались почти неуязвимы.
В короткое время они истребили около полутысячи римских стрелков, вышедших для противоборства. Жалкие остатки лучников Красса вернулись в каре.
Парфяне потеряли всего лишь десятка три воинов. Несколько человек лишились своих коней. Они продолжали бой пешими, а когда он закончился, ловко вскочили на крупы коней своих товарищей и вместе с ними умчались прочь.
Римляне остались без воинов, способных вести бой на удаленном расстоянии, и не видели настоящего противника. Некоторое время они стояли неподвижно, с ужасом взирая на кровавую работу парфянских лучников.
— Вперед! — подал команду Красс.
Он также был ошарашен результатами новой небольшой битвы и не знал, что предпринять далее. Проконсул приказал наступать скорее для того, чтобы совершить хоть какое-то действие и вывести своих воинов из оцепенения.
Каре двинулось навстречу неизвестности. Легионеры переступали через корчившихся от боли раненых, шли по трупам своих товарищей, еще час назад стоявших в строю рядом с ними. Шли с единственной надеждой, что наконец встретятся с противником лицом к лицу.
Многие из воинов Красса побеждали фаланги греческих наемников, истребляли многочисленные толпы не боящихся смерти галлов и германцев, сражались в Африке с нумидийскими слонами и с гордыми жителями Испании. Но эта война, состоящая из сплошных неожиданностей и неимоверных трудностей, пугала даже ветеранов. Они уже не мечтали о восточных богатствах и красивых наложницах. Поскорее бы все это закончилось, и вернуться бы домой живыми — такое настроение давно царило среди большинства легионеров.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
