Глава 1
Игорь удивленно обводил взглядом место, в котором оказался – узнавал и не узнавал его. Похоже, ему снова повезло – он лежал на грядке клубники, а выкинь его в трех метрах правее – вписался бы в густую чащу колючих кустов крыжовника. Повезло… Дешевый выпенреж: назвать это везением – все равно что назвать страуса воробьем. То самое место – речка Линда тихо несет свои воды, желтая песчаная отмель, сосновый лес на противоположном берегу. Вот только откуда взялся забор, отделяющий Игоря от реки? Какого черта на этом месте делает огород? В его детстве здесь была только поляна, поросшая травой и цветами.
Куда его вышвырнуло – в прошлое или будущее? На этот раз он не задал никаких параметров перезагрузки, просто закрыл глаза и свалился в бездонный колодец. Как долго он летел там, в слепой черноте? Может быть минуты, может быть века… Время размазалось, лишилось направления и дискретности. В какой-то момент он осознал, что так и будет падать вечно, если не появится нечто, могущее прервать бессмысленный, безмысленный полет. Мама, взмолился Гоша, помоги мне снова, ты всегда помогала мне. Я знаю, что тебя нет, но все же появись, протяни мне руку…
– Гошка-стрикакошка, – сказала мама.
– Гошка, милый, – сказала Милена.
Сразу две женские руки – теплые, маленькие в сравнении с его огромными лапами, и все же такие сильные, легли в его ладони, скользнули пальцами к его запястьям, обхватили их. Дёрнули. Гоша взвыл от боли, выламывающей суставы, пустота черным снегопадом обрушилась вниз, матушка-земля ударила в бок – чувствительнейший шлепок, должный возвратить младенца к жизни…
Ритуал. Опять ритуал. Он, Игорь Маслов, здоровенный жеребец, взнузданный блестящей сбруей мачизма, привыкший чувствовать себя крутым и сильным – в любой, даже самой гиблой ситуации – снова и снова обращался за помощью к женщинам. Любимым женщинам. Единственным любимым в его жизни. Почему он призывал их? Снова хотел оказаться мягким, добрым? Безнадежно слабым в своей доброте?
Хотел. Очень хотел.
У него не было для этого времени. Он не успевал, а может быть просто не смел. Но хотел, правда.
All you need is love[11], сказал себе Гоша. Фраза древняя, но верная.
Он попал в точку. Ту самую точку пространства, где некогда было расстелено полотенце мамы, – мама сидела на этом белом полотенце и читала книжку, и вполглаза присматривала за голенастым сынишкой Гошей, гоняющимся за кузнечиками. Только теперь, в новом фрагменте реальности, на этом месте был сад-огород. Чья-то частная собственность – судя по приличному двухэтажному дому, венчающему усадьбу, весьма дорогостоящая, и наверняка охраняемая.
Точно, охраняемая. К Игорю с оглушительным лаем неслась большая псина. Коричневое лоснящееся тело, состоящее из сплошных мышц, сплюнутая морда с морщинистыми брылями. Порода "боксер". Кусается такая зверушка очень умело.
Игорь лежал на земле. Встать не успевал никак, да и не собирался вставать. Он оскалился в пёсьей улыбке и послал импульс. Сбил собаку с ног волной горячей дружелюбности – незамысловатой, животной, пахнущей вкусной мозговой косточкой.
Боксер споткнулся и заткнулся. Остановился, повернул голову набок, восторженно глядя на нового друга. Улыбнулся в ответ и завилял обрубком хвоста.
– Иди сюда, приятель, – сказал Гоша, медленно поднимаясь на ноги. – Поздравь меня с возвращением, малыш. Как тебя зовут – Мохамед Али? Майк Тайсон? У боксера должно быть боксерское имя.
Так же он обманывал собственных собак – лохматых кавказцев Сильвера и Карму. Не вникал в тонкости псиной психологии – тупо внушал им, что он, человек Игорь – хороший.
Если бы так просто можно было с людьми…
Игорь сидел на земле, под яблоней. Боксер положил голову на его колени, собачья физиономия была преисполнена неземного блаженства. Игорь почесывал псину за ушами и глядел на то, как пожилая женщина, хозяйка дачи, идет, торопится к ним по тропинке.
– Шерри, бесстыдница, – строго сказала женщина, – а ну-ка иди сюда! Шерри, я что сказала?! Твое дело – дом охранять, а ты что делаешь? Даешь гладить себя каждому встречному!
– Так это у вас девочка? – спросил Игорь. – А я почему-то решил, что парень.
– Да, девочка. Блудная. Шерри, сюда! К ноге!
Боксер, оказавшийся боксершей, и не думал реагировать.
– Она что, ко всем так ластится? – сказал Игорь.
– Вот еще! Она у нас строгая, воспитана правильно, на охрану. Уж и не знаю, что это на нее нашло.
– Лучше бы она меня покусала?
– Сильно не покусала бы. Только задержала до моего подхода.
