Замкомэск Ольга Зотова попыталась ответить, но так и не нашла слов.
2
Ключей от комнаты не выдали. Незнакомый вахтер в плохо сшитом штатском костюме потребовал удостоверение, долго его изучал, а затем неохотно кивнул в сторону лестницы:
– Вам в кабинет к товарищу Киму. Поторопитесь!
Сотрудник Техгруппы Научпромотдела ЦК Семен Тулак спорить со служивым не стал, впрочем, как и спешить. Сдал шинель в гардероб, долго расчесывал черные цыганские кудри возле огромного старорежимного зеркала…
Войск на улицах стало заметно меньше, и на них уже перестали обращать внимание. Вечерний выпуск «Известий» сообщил о проводящейся в городе «передислокации в связи с переходом на летне-весенние условия квартирования», что окончательно успокоило даже самых пугливых. Зато Главная Крепость оказалась оцеплена намертво. Внутрь пускали не всех, выпускали же, если верить слухам, и вовсе лишь по специальному разрешению то ли Предреввоенсовета, то ли Генерального. Аборигенов, обитавших здесь с весны 1918-го, эти строгости ничуть не пугали. Не впервой! Вспоминали дни болезни Свердлова, а также бурный Х Съезд. Не иначе, рассуждали они, очередная заковыка с мордобоем на Политбюро. Семену уже успели шепнуть, что Вождь при смерти, и ожидается, якобы, экстренное заседание ЦК.
Поручика мало интересовали тайны Мадридского двора. На службу он явился в последний раз. Не из чувства долга перед большевистским Синедрионом, а в слабой надежде узнать о судьбе сгинувшего без следа Вырыпаева. Уходить, не узнав об участи брата-скаута, офицер считал бесчестным. Вызов к товарищу Киму был весьма кстати.
У кабинета Кима Петровича оказалось неожиданно людно. Секретарь отсутствовал, зато в приемной толпился десяток молодых крепких ребят в новых темно-зеленых гимнастерках, но без нашивок и петлиц. На вошедшего поглядели без особой симпатии, и Семен сразу же почувствовал себя не слишком уютно. Зато возле окна он сразу же приметил знакомое лицо. С этим человеком они никогда не были – и не могли быть! – друзьями, но поручик внезапно успокоился. По крайней мере, какая-то ясность.
– Здравствуйте, товарищ Лунин! На Чукотку едем?
Молодой комиссар протянул правую руку, потом спохватился.
– Извини, товарищ Тулак. Извини – и здравствуй, вот тебе левая, она к сердцу ближе. Напомню, что в прошлый раз мы на «ты» перешли, от чего оказываться не вижу причины. А до Чукотки еще дожить нужно. Твои в группе все целы?
Какой-то миг поручик колебался, но потом решил, что хуже не будет.
– Ольге Зотовой пришлось бежать. Вырыпаев пропал куда-то, в общежитии нет, на работе тоже. Не звонил и писем не присылал. Я хотел спросить у товарища Кима.
Лунин поглядел странно, покачал головой.
– Трубку тебе выдать успели?
Поручик порылся в кармане, достал «billiard».
– Масонерия! – голубые глаза Николая Андреевича потемнели. – Тем хлопцам, что до вас были, еще и зажигалки подарили, с надписями. «Спи спокойно, дорогой товарищ!»…
Семена передернуло. Комиссар если и шутил, то уж слишком мрачно.
– …Что же касается Чукотки, товарищ Тулак, то могу тебе доложить, что дорога туда хоть и долгая, но начинается, как известно, с первого шага. Его мы, считай, уже сделали.
Поручик вновь оглядел заполненную парнями в одинаковых гимнастерках комнату.
– Мы… Мы арестованы?
– Приглашены. – Лунин недобро усмехнулся. – Чаю, правда, не обещают. А вот товарища Куйбышева, председателя ЦКК, не выпускают из квартиры. И не его одного.
Офицер впервые пожалел о своей принципиальности. Надо было не играть в рыцарство, а уходить еще вчера, да не одному, а с закомэксом Зотовой. Девица нервная, того и гляди, дров наломает. С другой стороны, грешно пропускать такое. Где еще увидишь схватку Красных Скорпионов? Может, для этого судьба и сберегла его, добровольца декабря 1917-го? «Я твердо знаю, что мы у цели, что неизменны судеб законы…»
– Всем – добрый день!
Товарищ Ким вышел из кабинета. Трубка в зубах, черная кожаная папка под мышкой.
– Николай Андреевич!.. Товарищ Тулак!..
Рукопожатие вышло сильным и энергичным. Поручик, догадываясь, что сейчас все завертится, решил воспользоваться моментом.
– Товарищ Ким! Виктор Вырыпаев исчез.
– С ним все в порядке, – шкиперская бородка дрогнула. – Виктор Ильич включен в состав особой группы, за него не волнуйтесь… Ну, что товарищи? Пошли!
Знакомый широкий коридор, Сенатский корпус, второй этаж, до конца и налево. Семен сразу понял, куда они идут и невольно удивился. Отчего-то казалось, что они спустятся на первый этаж, где кабинет Троцкого или поднимутся на третий, к товарищу Каменеву.
Их опередили. В знакомой приемной трое молчаливых молодых людей в одинаковых гимнастерках окружали стол секретаря, прижав к стене мрачного темноволосого мужчину с густыми черными усами. Тот затравленно озирался, но даже не пытался вырваться.
Семен его узнал и вновь удивился. Иван Павлович Товстуха, главный помощник Генерального. Вот, значит, до чего дошло.
Еще двое в таких же гимнастерках стояли у двери в сталинский кабинет.
– Лунин и Тулак со мной, – товарищ Ким кивнул на дверь. – Остальные – согласно плану.
Поручик почему-то решил, что энергичный любитель трубок проложит себе путь ударом сапога, но тот приоткрыл дверь очень аккуратно, словно крышку от ящика с ручным бомбами.
– Разрешите?
– Здравствуйте, товарищи! Хорошо, что заглянули. Проходите!..
Товарищ Сталин ждал их посреди кабинета. Улыбался, сжимая зубами потухшую трубку-носогрейку, маленькие желтые глаза смотрели спокойно и с легкой хитринкой.
– Вижу, кто-то с утра пораньше затеял ряд перемен в нашем политическом строе. Думаю, надо посоветоваться на этот счет. Садитесь, товарищи!..
Он кивнул на стулья, стоявшие у большого Т-образного стола, а сам прошел на свое место под большим портретом Карла Маркса. Товарищ Ким положил черную папку на стол, но садиться не стал. Вынул трубку изо рта, спрятал в карман.
– Товарищ Сталин! По приказу Председателя Реввоенсовета Троцкого в Столицу введены войска. В Главной Крепости сейчас находится батальон Частей стратегического резерва РККА. Лубянская площадь и здание ГПУ блокированы. Такое положение нетерпимо, уже идут слухи о военном перевороте. Нужно решить вопрос немедленно. Товарищ Троцкий скоро придет в ваш кабинет вместе с товарищем Каменевым и в вашем присутствии подпишет приказ о выводе всех войск. Требуется только одно…
Ким Петрович немного помолчал, взял в руку папку.
– Наш отдел создан для того, чтобы приказы руководства выполнялись незамедлительно и точно. В декабре прошлого, 1922 года, Вождь дал указание о перемещении вас, товарищ Сталин, с должности Генерального секретаря ЦК…
