Софи подрагивала, то ли от прохладного воздуха, то ли от кока-колы, то ли от причастности к столь важным событиям. Жаннин потерла озябшие руки дочери и сняла со спинки стула розовый свитер Софи.
— Вот, — сказала она. — Давай оденемся потеплее.
Софи поставила кока-колу на край стола и встала, чтобы надеть свитер. Лукас помогал ей свободной рукой, а Софи не унималась с вопросами.
— Никогда не думала, что нужно столько времени, чтобы родился ребенок. А сколько времени потребовалось, чтобы я родилась?
— Около двенадцати часов, — ответила Жаннин.
— Bay! — воскликнула Софи с удивлением. — Извини, мам.
Жаннин засмеялась:
— Ты стоила каждой минуты.
— Лучше для разнообразия находиться здесь, а не там.
Софи кивнула на двустворчатую дверь.
— Это на самом деле здорово, — подхватил Лукас и сел по другую сторону от Жаннин.
— Совершенно верно, — согласился Фрэнк, закрывая свою книгу о Гражданской войне, — ему, очевидно, надоело делать вид, что он читает.
Софи была госпитализирована всего лишь раз с тех пор, как оправилась после несчастного случая в лесу прошлым летом. Три месяца назад из ее живота убрали катетер. Он был больше не нужен. Софи проходила второй этап лечения Гербалиной, и уже более полугода она вообще не нуждалась в диализе.
Жаннин обратила внимание на газету в руках женщины, сидящей напротив, и прочитала выделенный жирным шрифтом заголовок: «Зои видели в Канкуне!» Не сдержав улыбки, она подумала о том, что от бульварных газет правды, как всегда, не дождешься.
Марти Гарсон весь прошедший год провела в психиатрической клинике, и было маловероятно, что она когда-либо оттуда выйдет. После того как вертолет высадил их у больницы в Мартинсбурге, Зои обратилась в полицию. Она надеялась, что ее Марти не просто заберут из хижины и отправят в тюрьму, но и окажут ей необходимую помощь.
Потом Жаннин потеряла след Зои, так как сконцентрировалась на проблемах собственной очень больной дочери, и только спустя какое-то время странная история в новостях снова привлекла ее внимание. Официальная версия была такова. Когда Зои и полиция подошли к хижине, Марти запаниковала и забаррикадировалась изнутри, угрожая убить всех, включая себя. Согласно докладу шерифа, она открыла беспорядочную стрельбу, и одна из пуль убила ее мать.
Была также и другая версия — более предпочтительная для Жаннин: Зои еще раз сыграла свою кончину и жила в счастливом уединении где-то в горах Западной Виргинии, подальше от пристального общественного внимания и глупостей бульварных газетенок. Или, возможно, подумала теперь Жаннин, в Канкуне.
Неожиданно в дверях появился Джо, на его лице была широкая улыбка, обращенная к Софи.
— У тебя маленький братик! — воскликнул он.
— Урраа! — Софи подбежала к нему и обняла его.
— Замечательная новость! — захлопала в ладоши Жаннин.
— Поздравляю! — пожав руку брата, Лукас обнял его за плечи.
— Как Паула? — спросила Жаннин.
— Замечательно, — сказал Джо.
Он не смог бы не улыбаться, даже если бы очень постарался, подумала Жаннин и встала, чтобы поцеловать его в щеку.
— Папочка, с ним все в порядке? — спросила Софи.
На ее лице было беспокойство.
Джо слегка сжал ее плечо.
— Они собираются сделать анализы, когда отнесут его в детскую, — сказал он.
Они с Паулой отказались от тестирования, которое могло бы определить, унаследует ли их ребенок ген, вызывающий такую же болезнь почек, как у Софи и Лукаса. Им было не важно, унаследует он его или нет. Они теперь знали, что существует эффективное лечение этой болезни.
— Мы можем пройти сейчас в детскую, если хотите, — предложил всем Джо. — Софи, ты сможешь увидеть своего брата.
Они последовали за Джо по коридору и, выстроившись в ряд перед длинным окном детской, увидели, как медсестра подкатила к окну пластиковую колыбель с фамилией «Донохью» на карточке у основания колыбели, в которой спал темноволосый маленький ангелочек, завернутый в пеленки.
— Посмотри на эти волосы! — воскликнула Донна.
У ребенка определенно были черные волосы Паулы, но нос и губы были, как у Софи, с уверенностью подумала Жаннин.
— Он такой маленький! — удивлялась Софи. — Могу я подержать его, пап?
— Очень скоро, — пообещал Джо.
Прозвучало еще несколько замечаний о хорошем цвете кожи ребенка, его крошечных кулачках и безмятежном сне. Молчаливое созерцание прервал Джо.
— Мы назвали его Люк, — сказал он, не отрывая взгляда от новорожденного сына.
Жаннин не удивилась такому имени: Паула сказала ей несколько недель назад, что, если родится мальчик, они назовут его в честь Лукаса. Но Лукас об этом не знал, и Жаннин почувствовала в нем прилив эмоций, когда он схватил ее за руку.
Софи и Жаннин переехали к Лукасу, когда перепланировка его дома, обвитого зеленью, была закончена. Они надстроили второй этаж, добавив спальни с видом на тюльпанные тополя. Сейчас, когда они были в цвету, Жаннин, просыпаясь, каждое утро видела их в окна своей спальни. Еще один тюльпанный тополь рос под окном спальни Софи.
За ночь до того, как Софи должны были удалить катетер, Лукас и Жаннин пришли к ней в комнату, чтобы пожелать спокойной ночи. Они ожидали увидеть ее взволнованной из-за предстоящей процедуры, и Лукас беспокоился по поводу того, что на тюльпанных тополях сейчас нет цветов и ему нечего дать Софи, чтобы она положила под подушку.
Пока Жаннин стояла в дверном проеме, Лукас сел на край кровати Софи и сказал, что ей больше не нужно класть под подушку цветок с дерева мужества, так как она теперь живет в доме, окруженном такими деревьями.
— Я больше не верю в дерево мужества, — проговорила Софи, и Жаннин почувствовала легкое разочарование из-за слов дочери.
— Ты больше не веришь? — удивился Лукас.
— Нет, не верю, — сказала Софи. — Волшебства не существует. Дерево мужества просто заставляет тебя думать, что ты получаешь мужество от него, но на самом деле мужество внутри самого тебя все время.
Лукас улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее лоб:
— Какая ты мудрая девочка.
Никто из них не любил вспоминать минувший июнь, когда их жизнь была полна страха, волнения и слишком большого количества тайн.
Только Софи, казалось, вышла невредимой после пережитого. Традиционная поездка в лагерь скаутов Кочабен должна была состояться через пару недель, и, ко всеобщему удивлению, Софи изъявила желание поехать. Она говорила о том, что нужно купить новый спальный мешок, и о том, что на этот раз она сможет купаться в озере, так, будто никто и не подумает отказать ей в этой поездке. Джо сразу дал свое согласие, Жаннин же взяла время на размышление.
