Ричи кивнул, продолжая безмолвно таращиться на карту.
Глава 26
Стингерс-Крик, Северный Техас, 1990 год
— Простите, миссис Хомякер не здесь проживает? — спросил Донни, опустив голову и глядя на руку с воображаемой квитанцией. Он откашлялся и повторил: — Миссис Сьюзи Хомякер тут не живет?
— Очень смешно, — усмехнулся Дюк. Он стоял во дворе дома в серых шортах и желтых резиновых перчатках и выжимал над ведром тряпку.
— Да… Был твой домик беленьким, а стал сереньким, — усмехнулся Донни.
— Скажи спасибо, что он вообще уцелел. Чуть не сгорел утром. Не знаешь, что ли?
Перепрыгнув через лужу, Донни подошел поближе. Одна стена дома была наполовину белой, наполовину черной от сажи. Местами с нее слезла краска, на земле валялись щепки, текли ручейки грязноватой воды.
— Из шланга стены нужно мыть, — посоветовал Донни. — Тряпкой ты неделю колупаться будешь.
— Потом. Вот лужи уберу и за стены возьмусь.
Донни хотел было сесть на ступеньку, но Дюк его остановил:
— Измажешься. На, вытри сначала! — крикнул он и швырнул в грудь Донни мокрую губку.
— Ах ты, сукин сын! — воскликнул Донни, вытер ею ступеньку и бросил губку в Дюка, но промахнулся. Дюк засмеялся, подбежал к Донни сзади, обхватил за талию и попытался повалить на землю. Донни извернулся, начал хлопать по лицу Дюка мокрыми ладонями. Дюк расхохотался, отпустил Донни. Он отступил, стряхивая с себя грязь и отплевываясь.
— Ну ты и урод, — сказал Донни, покачал головой и направился в дом умываться. Включив на кухне холодную воду, он сунул под кран голову. — А странно все-таки здесь без Ванды, — вдруг произнес он. Ответа не последовало, тогда он повторил громче: — Я говорю, странно в доме без Ванды.
— Мог бы и не орать, я все прекрасно слышу, — раздался голос Дюка.
Донни вышел во двор, поднял с земли губку, окунул ее в ведро с водой, принялся яростно тереть стену. Ежеминутно он поворачивался к Дюку и причитал:
— Ну, черт подери, и работенку ты себе нашел. Думаешь, мы всю эту дрянь ототрем?
Дюк не отвечал ему.
В конце концов Донни бросил губку.
— Слушай, мне это занятие надоело.
— Отлично. Тогда потаскай из дома коробки. Надеюсь, хотя бы это ты можешь сделать?
— Еще как! — воскликнул Донни. Он подошел к двери, поднял стоящую там большую коробку, отмеченную крестом, спросил: — Берем те, что ты отметил, да?
— Именно. И несем в машину.
Донни огляделся и только теперь заметил, что на всех коробках перед домом стояли кресты.
— Слушай, ты чего, все вещи в доме собрал, что ли? Ничего не оставил?
Дюк не отвечал. Донни посмотрел на крышку коробки, увидел наклейку.
— А эту коробку я хорошо помню. В ней вам прислали фурнитуру для двери от твоей спальни. — Коробка начала сползать, он подбросил ее, обхватил покрепче, и тут стенки ее не выдержали, смялись, и дно коробки отвалилось. Содержимое ее попадало на землю. Донни открыл рот от изумления. — Где ты взял всю эту дребедень? — спросил он, поворачиваясь к Дюку.
Тот, не обронив ни слова, уставился куда-то в пустоту. Донни поставил коробку на землю, начал собирать выпавшие игрушки. Многие из них были в упаковке — солдаты и герои фильмов бессмысленно смотрели на него сквозь целлофан. В отдельном мешке лежали танки, машинки и самолетики. Здесь были даже детские боксерские перчатки и механическая конфетница с крышкой, открывающаяся нажатием специальной кнопки.
— Ты погляди-ка, у тебя, оказывается, есть вся коллекция героев из «Звездных войн», — пробормотал Донни, ткнув пальцем в стоящую рядом коробку. — Значит, не наигрался еще. — Он поднял с земли небольшого плюшевого мишку, прочитал на ярлыке его имя — Бентон, — сунул обратно в коробку, прошептал: — Ну что, Бентон, так и просидишь всю жизнь в чулане. А вот и знатный ковбой Неуловимый Джо, на хрен никому не нужный. Ходит себе по прериям неприкаянный.
Он издал нервный смешок, опять повернулся к Дюку. Тот все так же сидел, глядя в пустоту. Донни вздохнул, собрал в коробку оставшиеся на земле игрушки, понес ее в машину.
— Может, отвезем их в приют? — спросил он Дюка, проходя мимо него.
— Ты ослеп или как? Не видишь, что коробки помечены? Значит, все несем в машину, — мрачно ответил тот.
Дюк вернулся в спальню с банкой красной краски. Стены комнаты струились грязноватыми потеками. Обоев местами не было. Ванда не раз пыталась оклеить ее, но всякий раз бросала не закончив. Так с самого их приезда в этот дом стены комнаты и стояли полуголыми.
— Что у нас там следующим номером? — спросил Донни, входя вслед за Дюком. Оглядевшись, он выгнулся, потер голый живот. — Тащим буфет?
— Думаю, одну стену покрасить черным, а вторую — красным. Как ты считаешь? Нормально будет? — спросил Дюк.
— Очень круто будет. Ты скажи лучше, мы буфет выносим или оставляем здесь?
— Выносим. Взяли.
Они нагнулись, взялись за буфет с двух сторон, приподняли, чуть нагнули его, чтобы ящики не выехали, и понесли к дверям. Выходя из комнаты, Донни сильно задел плечом о косяк. Он выругался, резко опустил свою сторону и, повернувшись, стал осматривать рану.
— Черт. Смотри, даже кожу содрал, — поморщившись, проговорил он.
— Не канючь, у меня есть вазелин. Давай буфет сначала вытащим.
— Его тоже в машину? — Донни снова взялся за край буфета.
Уже на ступеньках лестницы Дюк ответил:
— Конечно. А куда еще?
Они погрузили буфет в кузов пикапа, вернулись в дом.
— Выносим все, кроме кровати, — сообщил Дюк.
— Осталась одна кровать?
Дюк кивнул:
— Да, я ее один отнесу.
— Не сможешь, она громоздкая, — возразил Донни.
— Не мешайся под ногами. Иди перекури куда-нибудь.
Донни пожал плечами, достал из кармана джинсов пачку «Мальборо», закурил, отошел к дереву. В окне комнаты он увидел, как Дюк пытается вынести извивающийся в его руках матрас.
— Подожди, не корячься, сейчас я подойду! — крикнул он Дюку. Тот положил матрас на кровать, куда-то исчез и через минуту появился с ножовкой. — А что, может, ты и прав, — сказал Донни, проходя в комнату. — Один хрен кровать в дверь не пролезет.
Дюк принялся пилить.
— А как же вазелин? — спросил Донни.
— Извини, совсем из головы вылетело. Пошли в ванную, он там.
В ванной Дюк открыл небольшой шкафчик, достал наполовину пустой тюбик вазелина, выдавил немного на ладонь, повернул Донни так, чтобы свет падал ему на плечо. Когда он обрабатывал рану, Донни мельком глянул в зеркало, увидел в нем отражение глаз Дюка, и внутри у него все замерло.
