Напротив полицейских машин стояли два военных грузовика, рядом с ними дежурили тридцать солдат с ружьями наизготовку. Внезапно у них из-за спин показалась пастушка. Мисс Обье.
— Джейн! — крикнула она.
Женщины обнялись, потом мисс Обье повернулась ко мне.
— Тут этот человек…
— Вот и вы, Бомон, — сказал полковник Мирвезер, направляясь ко мне. На нем был смокинг. Седые волосы облепили розовый череп, но он шагал сквозь дождь, как на параде. — Прекрасно, — сказал он. — Это та самая дама, а? Рад вас видеть, дорогая. Рад, что вы целы и невредимы. Пойдемте со мной, вы оба. Транспорт уже подан.
Я взглянул на полицейских. Ни одни не пошевелился. Мы втроем последовали за полковником к грузовикам.
— Не беспокойтесь насчет этих ребят, — заверил нас полковник. Люди Дюшана с ними разберутся. Мой друг в военном министерстве. Не сразу удалось до него добраться, и он сначала разворчался — его можно понять, а? Удивительная история. Но он поговорил с той дамой, о которой вы упоминали, мисс Рендалл, и она все подтвердила. Очень надежный малый, этот Дюшан. Ну вот мы и пришли.
За военными грузовиками был припаркован длинный черный «Бентли». Полковник полез в карман брюк, достал ключи, протянул их мне. И с некоторой грустью взглянул на машину.
Я сказал:
— Спасибо, полковник. Верну ее в целости и сохранности. Он хлопнул меня по плечу.
— Знаю-знаю. Пинки, в смысле Дюшан, считает, вам лучше ехать на восток. Во Франкфурт. Не высовывайтесь какое-то время. Этот поганец Лагранд, кто знает, где у него друзья, верно? А, почти забыл. — Он сунул руку в карман пиджака и вытащил пачку бумаг. — Пропуска. Пинки их подписал. На случай, если будут проволочки на границе. — Он усмехнулся и снова хлопнул меня по плечу. — Ну что же, теперь вперед.
— Я вам очень признателен, полковник, — сказал я.
— Ни слова больше. Получил громадное удовольствие. Пощекотал нервишки. В моем возрасте такое редко удается. — Он повернулся к мисс Тернер. — Очень рад был с вами познакомиться, моя дорогая. Надеюсь, еще встретимся. — Он открыл пассажирскую дверь «Бентли». — Быстро в машину. Прочь с этого клятого дождя. — Он поднял к небу лицо, по которому стекала вода, и ухмыльнулся.
Мисс Тернер повернулась к мисс Обье, обняла ее и села в машину.
Полковник повернулся ко мне.
— Чертовски красивая женщина, — сказал он. — Берегите ее, Бомон. И осторожнее за рулем.
— Слушаюсь, сэр, — сказал я.
* * *
Отель «Гробер»
Франкфурт-на-Майне, Германия
13 мая
Дорогая Евангелина!
Как видишь, я уже во Франкфурте, как и господин Бомон. Столько всего случилось, а у меня так мало времени, что я не могу объяснить не только всего, но и части. Из Мюнхена пошлю тебе длиннющее письмо.
Да, мы едем вдвоем в Мюнхен, Мы получили задание от господина Купера заняться расследованием вместе. Похоже, кто-то попытался убить председателя той немецкой политической партии, которую я упоминала в своих письмах, кажется, сто лет назад, — национал-социалистической. Партия обратилась к помощи извне, и мы, господин Бомон и я, и есть эта помощь.
Интересно знать, действительно ли эта партия такая грозная и опасная, как о ней рассказывали Нил Форсайт и Вирджиния Рендалл.
Мы все-таки выяснили, кто убил Ричарда Форсайта. Я расскажу тебе об этом в следующем письме. Я тебя знаю, ведь ты всегда начинаешь читать детектив с последней страницы, чтобы узнать, кто же убийца. Так что уж извини меня, Ева, но боюсь, в данном случае тебе придется подождать.
Кстати, мы с господином Бомоном будем путешествовать как муж и жена. Занятно, не правда ли?
Подробности в следующем письме.
С любовью, Джейн
P. S. Мой костюм? Это было платье Марии Антуанетты. Эжени сказала мне, что ее брат будет в костюме Людовика XVI. К сожалению, я так его и не увидела. Впрочем, как и он меня.
Зато его видел господин Бомон, я его спрашивала (разумеется, ненавязчиво), но по какой-то причине ему не хочется вспоминать встречу с графом.
Как ты думаешь, может, господин Бомон самую чуточку… ревнует? Довольно занимательная мысль, не находишь?
Возможно, у него будут поводы для ревности. Со слов Эжени я знаю, что граф часто наезжает в Мюнхен по делам…
