ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ
Джулиан
Моя пара подняла руку, чтобы коснуться короны, украшавшей ее склоненную голову. Осколки бриллиантов, подобно лучам, поднимались из обруча, имитируя солнце. В центре солнечных лучей изящная змейка, — древнейший символ Le regine, — держала в пасти вырезанный из лунного камня полумесяц. Она сморщила нос, привлекая внимание к своим веснушкам, и вздохнула.
— Ах, это, — сказала она бесстрастно. — Это не имеет значения.
Но это было не так. Потому что я узнал эту корону, я помнил, кто ее когда-то носил, и прекрасно понимал, что означала эта корона на голове Теи. Я поднял голову и оглядел зал, не удивившись тому, что мы оказались рядом с тронами. Зал был пуст, но со времени моего последнего визита здесь навели порядок. Без сомнения, сестры готовились принять новую королеву. Предполагалось, что это будет моя мать. Но если корону надела Тея, то…
— Что случилось? — тихо спросил я, зная, что это ее история, которую она должна рассказать.
Она сделала паузу, прежде чем наконец произнести ломким голосом:
— Ты умер.
Я кивнул, потому что не имело смысла отрицать этот факт. Но за всем этим стояло нечто большее, и мы оба это знали.
— Теперь я вернулся.
Еще мгновение она колебалась, а затем все произошедшее полилось из нее. Я молча слушал, пока она рассказывала о Уильяме — о том, кем он был для нее, — а затем перешла к событиям сегодняшнего вечера. Когда она закончила, в ее изумрудных глазах блестели слезы.
— У меня не было выбора. — Она сжала руки в кулаки. — Я бы сделала все, чтобы спасти тебя.
— Тебе не нужно оправдываться передо мной. — Если бы она знала, что я сделал, чтобы найти ее, сколько вампиров я пытал, пока искал ее, разве она смотрела бы на меня также?
— Ты не возражаешь? — Ее зубы впились в нижнюю губу, привлекая мое внимание. Внезапно мои брюки стали тесными. По крайней мере, казалось, что я быстро приходил в себя.
— Не возражаю? — Я осторожно приподнялся и сел рядом с ней. Я не почувствовал ни малейшей боли. Как будто ничего не было. Если бы не ее корона, я мог подумать, что все это мне привиделось.
— Что я… — Она жестом указала на корону, словно не могла заставить себя признать, на что согласилась, надев ее.
— Я просто представляю тебя в одной этой короне. — Я не стал дорисовывать остальную часть картины — она сидит на мне, ее лицо выражает мучительное блаженство, — но, судя по румянцу, окрасившему ее щеки, она представила себе то же самое.
— Я не знаю, чего они от меня ждут, — призналась она. — Думаю, все это ошибка.
— Тея, — я наслаждался вкусом ее имени на своем языке, но стал говорить тише, понимая, что рядом могли находиться другие. Я взял ее руку, я провел большим пальцем по тыльной стороне ладони. Я знал, что успокоить ее волнение невозможно, но, может быть, я смогу помочь ей принять то, что она сделала. — Ты вернула меня к жизни. Это не было ошибкой. Корона выбрала тебя.
Она уже открыла рот, чтобы возразить, как вдруг двери в тронный зал распахнулись. В зал влетела моя мать, а за ней еще десяток человек, и все они замерли, увидев нас.
— Джулиан. — Губы Сабины прошептали мое имя, хотя она не издала ни звука. Она прижала руку к груди. Мой отец стоял рядом с ней, на его лице смятение боролось с облегчением.
— Получилось. — Голос Лисандра наконец нарушил воцарившуюся тишину. — Получилось, черт возьми.
Женщина, стоявшая рядом с ним, сурово посмотрела на него.
— Как я и говорила, — объявила Мариана, проносясь мимо них и направляясь к нам. Ее сестра, шедшая рядом с ней, слегка фыркнула — единственное свидетельство того, что она была разочарована результатом.
Мариана улыбнулась нам, когда обе королевы взошли на помост и заняли свои троны. Как только они уселись, она торжественным голосом произнесла:
— Присоединяйся к нам, сестра.
Глаза Теи встретились с моими, она все еще кусала нижнюю губу, и я понял, что это было последнее, что она хотела сделать. Не только потому, что я был здесь, но и потому, что она еще не осознала, что произошло и кем она теперь является.
— Давай, — подтолкнул я ее тихим голосом, который могла слышать только она. — Занимай свой трон.
— Но… — Ее пальцы крепко сжали мои. — А как же ты?
— Я хочу быть первым, кто признает тебя своей королевой. — Я наклонился ближе и прижался губами к ее уху. Она слегка вздрогнула, и я улыбнулся. — А позже я встану перед тобой на колени и должным образом продемонстрирую свою преданность.
Одним плавным движением я встал на ноги под шокированными взглядами зрителей. Честно говоря, даже я был удивлен своим быстрым выздоровлением. Возможно, Rio Oscuro дал Тее силы исцелить меня, но я был удивлен, что даже боль прошла.
Наклонившись, я протянул ей обнаженную руку, и она взяла ее, вызвав удивленный вздох у одного из наших зрителей. Она встала на ноги, но не двигалась. Мне стоило больших усилий не подхватить ее, не перекинуть через плечо и не унести. Здесь было слишком много зрителей для полноценного воссоединения, а с вновь обретенной энергией после моего воскрешения мне не терпелось остаться с ней наедине. Я уже собирался уступить зову плоти, когда Сабина вышла из оцепенения.
— Что происходит? — требовательно спросила она. Ее взгляд метался от короны на голове Теи ко мне и обратно к моей паре. Ее глаза прищурились до щелей, когда она начала собирать картину воедино. — Что ты сделала?
Я крепко сжал руку Теи в знак предупреждения. Она тебя провоцирует.
Тея тихо рассмеялась, словно говоря, что знает. Но она не стала избегать ответа на вопрос моей матери. Вместо этого она выпустила мою руку и, покачивая бедрами, направилась к Сабине в испачканном кровью платье. Подойдя к ней, Тея приподняла подбородок, как будто она не была ниже моей матери почти на полфута. Ее рост вряд ли имел значение, учитывая силу, исходившую от нее, словно сияние солнечных
