Он замолчал, когда нам принесли напитки.
Мы снова остались одни, и я спросил:
— Письмо доставил грум? Кривоногий парень с крошечной головой на толстой шее?
— Да, а вы его знаете?
— Должно быть, это тот же грум, что привез меня в Глостер прошлым утром.
— Вероятно, — Дэнси сдвинул парик и почесал голову. — Том, мне нелегко говорить вам… Когда мистер Брэнсби прочел письмо, то пришел в ярость и орал так что я слышал его крики в другом конце школы, а потом вызвал меня и дал мне письмо.
Я сидел неподвижно и смотрел на него, я молчал, да и сказать-то было нечего.
— Он — я имею в виду мистера Карсуолла — обвинил вас в халатности, сказал, что, будучи с мальчиками, вы ничему их не учили, а в основном играли, валяли дурака и побуждали детей следовать вашему примеру, — Дэнси поднял руку, не дав мне прервать его рассказ. — Он приписал вам злоупотребление спиртным…
— Мой дорогой Нед…
— Дальше — хуже. По словам Карсуолла, вы делали неприличные предложения дамам, миссис Франт и мисс Карсуолл.
— Чистейшая ложь, — фыркнул я, но мой голос прозвучал фальшиво даже для меня, и я ощутил, как кровь приливает к щекам.
Дэнси невозмутимо взирал на меня пару минут, а потом продолжил:
— Самое плохое я оставил напоследок, Том. Мистер Карсуолл утверждает, что вскоре после вашего отъезда он обнаружил пропажу дорогого кольца, фамильной драгоценности.
— Да, кольцо действительно было, — сказал я. — Траурное кольцо в память о леди по имени Амелия Паркер, прабабушке Генри Паркера. Вместе с секретарем мистера Ноака я поспособствовал его обнаружению за день до отъезда. Обстоятельства его обнаружения…
— Неважно, как вы его нашли, — перебил меня Дэнси. — Меня больше беспокоит, как оно впоследствии пропало. Когда вы в последний раз его видели?
— Вечером того же дня. В малой гостиной в Монкшилл.
— Мистер Карсуолл утверждает, что пока он и его домочадцы обедали, вы прокрались в комнату, где лежало кольцо, и похитили его, — Дэнси помолчал и облизнул губы. — Он добавил, что вы не имели права находиться в этой комнате, но один из слуг наблюдал, как вы выходили оттуда, а кольца после этого никто не видел.
Я покачал головой.
— Грум, доставивший письмо, привез меня в Глостер, иными словами, мистер Карсуолл никак не мог обнаружить пропажу кольца после моего отъезда. Если его история правдива, то факт кражи должен был открыться до, а не после того, как я уехал. Учитывая это обстоятельство, вся история вызывает подозрение.
Что-то похожее на надежду блеснуло и потухло на лице Дэнси.
— Вы предполагаете, что это один и тот же грум? Но даже в таком случае существуют причины, почему мистер Карсуолл не стал обвинять вас в преступлении сразу. Вероятно, он хотел оградить дам от скандала. Нужно было подумать о репутации мистера Брэнсби и не упоминать имена мальчиков, а также мистера и миссис Аллан. Чем дальше я об этом думаю, тем больше мне кажется, что мистер Карсуолл проявит приличествующий такт.
— Очевидно, вы просто не знаете мистера Карсуолла.
— Это лишнее замечание, Том, причем грубое.
— Зато правдивое.
Губы Дэнси сжались. На его лице застывало такое выражение, когда он собирался выпороть кого-то из мальчиков. Он тихо сказал:
— Еще одна деталь. Если верить письму, то, обнаружив пропажу, мистер Карсуолл немедленно провел собственное расследование, и лакей сообщил, что видел, как вечером вы с иголкой и ниткой в руках штопали свое пальто, и это обстоятельство показалось ему странным. Он подумал, что при обычных обстоятельствах мужчина в вашем положении обратился бы к горничным. Более того, слуга утверждает, что вы смутились, когда он застал вас с иголкой в руках, и отодвинули от себя пальто.
Я ударил ладонью по столу.
— Это ложное обвинение, состряпанное негодяем Карсуоллом с помощью такого же негодяя лакея. То-то я удивлялся, почему слуги были со мною так любезны в последний вечер перед отъездом.
— Пальто, Том, — тихо сказал Дэнси.
— Что пальто? Вон оно висит.
— Принесите его сюда.
Я молча уставился на него, в голове роились гневные мысли. Через минуту я снял пальто с крючка и, не говоря ни слова, положил на стол между нами. Дэнси обыскал карманы и методично ощупал подкладку. Когда он дошел до края полы, рядом со швом, спускающимся от пояса, его пальцы замерли. Дэнси медленно поднял голову и посмотрел на меня.
— Там что-то есть.
— Возможно. Но не я это туда положил, — нет, не так, мои слова звучали как оправдание, словно я был жуликом, юлящим на скамье подсудимых. Я быстро добавил: — Вот, возьмите мой перочинный нож, посмотрите, что это.
Дэнси раскрыл нож и скользнул кончиком лезвия по стежкам. Шов был зашит черными нитками, но некоторые стежки казались темнее, словно их недавно обновили. Дэнси сунул пальцы в образовавшуюся дыру и отодвинул подкладку.
— Насколько я понимаю, предмет зашит непосредственно под кромку, — сообщил он. — Несколько стежков сделаны так, что получился маленький кармашек.
Дэнси вытащил листок бумаги, свернутый аккуратным квадратом, положил на стол и развернул. Я увидел какие-то слова на листке, причем написанные моей рукой, и, наконец, кольцо во всей его красе. Я быстро протянул руку и взял кольцо со стола. Дэнси не стал мне мешать. У меня закружилась голова.
— Да, Нед, это то самое кольцо, которое описывает мистер Карсуолл. Под бриллиантом крошечный локон волос миссис Паркер, видите? — я бросил кольцо на стол.
Дэнси не стал поднимать его.
— Это ваш почерк?
— Да, — я взял листок и изучил его при свете лампы. «Цезарь приказал своим легионам стать на зимние квартиры». — Да, это часть перевода, который я задал Чарли и Эдгару. Посмотрите, бумага смята. Должно быть, закончив, они просто выбросили листок.
— То есть вы полагаете, что кто-то нашел его и завернул в него кольцо, понимая, что это будет дополнительным свидетельством вашей причастности?
— Не могу придумать иного объяснения.
Подошел официант. Дэнси бросил на кольцо перчатку. Мы оба молчали, пока официант не поставил перед нами тарелки и не ушел.
— Мистер Карсуолл попросил мистера Брэнсби осмотреть ваше пальто, когда вы вернетесь в школу, — сказал Дэнси. — Если найдется кольцо, то, как пишет Карсуолл, он вынужден будет выдвинуть против вас обвинения. Он добавил, что постарается, чтобы ни мистер Брэнсби, ни репутация школы не пострадали.
Еда остывала в тарелках. Вокруг нас нарастал шум, словно волны накатывали на берег. Карсуолл аккуратно сплел интригу. Очень умно с его стороны вовлечь мистера Брэнсби в качестве своего доверенного лица. Разве кто-то сможет усомниться в словах священника, который великодушно взял меня на работу в виде одолжения бывшей экономке, моей тетушке? А если и разразится скандал, то его центром будет Сток-Ньюингтон, а вовсе не Монкшилл.
