где оставила мужа, как тут же из робкой и изящной газели превратилась в разъярённую тигрицу. Виной тому был отвратительный сиреневатый балар, под руководством которого две симпатичные худенькие баларочки какими-то губками втирали в кожу Кристофа эту пахучую дрянь. Увидев меня, он замахал своими когтистыми, как у касторского кролика лапами и запричитал, что никто не имеет права присутствовать на церемонии, кроме церемониймейстера.
— Какой такой церемонии? — прошипела я в полном соответствии с их змеиным произношением, уперев руки в бока. — Это издевательство над человеком вы ещё называете церемонией?
— Лора… — умоляюще взглянул на меня Кристоф. Он лежал ничком на высокой мраморной скамье, которой ещё недавно здесь не было. — В этой игре свои правила…
— Я здесь вне правил, дорогой, — фыркнула я. — Так что это за церемония, любезнейший?
Я прекрасно знала, в чём тут дело, но не собиралась сообщать ему об этом. Слегка обескураженный моим напором, сиреневый лекарь начал объяснять, что действует в соответствии с Законом, где указаны рецепты и дозы препаратов, которые нужно наносить на кожу Военного короля ежедневно.
— Наносить или втирать? — уточнила я.
Лекарь открыл рот, да так и остался стоять, растерянно глядя на меня. Потом он перевёл взгляд на церемониймейстера, который моментально провозгласил:
— В Законе говорится: «смазывать».
— Так смазывайте, а не втирайте! — потребовала я.
— Но обычай… — начал было лекарь, но теперь уже я с неприступным видом провозгласила:
— Закон есть закон!
Лекарь растерялся ещё больше, но потом кивнул вопросительно смотревшим на него девицам, и их движения стали не такими решительными. Теперь они осторожно размазывали своими губками тёмную маслянистую смолу по гладкой коже Кристофа. Он, заметив это, едва удержался от смеха, спрятав лицо в ладонях. Лекарь уже даже не требовал, чтоб я удалилась.
Когда он ушёл, я быстро обтёрла Кристофа чистой губкой, убрав большую часть дубильного состава.
— Как видишь, всё просто, — улыбнулась я. — Нужно быть только чуть-чуть сообразительней. А теперь в ванну! Всё уже готово.
Действительно, Элса оказался очень исполнительным. Он сделал всё, как нужно. Красивые серебристые ящеры уже флегматично шевелили хвостами и лапами в прозрачном аквариуме между колоннами, а их былое обиталище — овальный бассейн слуги заполнили чистой подогретой водой. Я брызнула в него из зеленоватого флакончика и радужные круги, на мгновение мелькнув на поверхности, растворились в хрустальной глубине.
— Что это за запах? — нахмурился Кристоф, с недоверием посматривая на бассейн.
— Это специальное масло. Оно очищает кожу и раскрывает поры. Если тебе не нравится, то воду сейчас сменят.
— Да нет, я не против.
Он опустился в бассейн и с блаженным видом лёг на неглубокое дно, вытянувшись во весь рост.
— Температура 36,6 градусов по Цельсию, — сообщила я, присев рядом на колени и подавая ему чашу с горячим напитком, похожим на зелёный чай.
— Это сон, — прошептал он. — Всё не может быть хорошо до такой степени.
— Может, — улыбнулась я. — Странно только, что ты сам не додумался до такой ерунды…
— Ещё слово на тему моей несообразительности, и я стащу тебя в бассейн, — пригрозил он.
— Это развлечение отложим до вечера. А теперь, пока у тебя есть время, объясни мне несколько вещей.
— Каких именно?
— Например, каким образом на такой большой и тяжёлой планете держится столь умеренная гравитация?
— Понятия не имею, — беспечно пожал плечами он.
— Ну, а вот эта маленькая планетка на соседней орбите, она так и была одна или это бывший спутник этой планеты?
— Маленькая планетка? — он озабоченно потёр лоб. — А что, тут рядом проходит какая-то орбита?
— Ну, ты хоть можешь сказать, на каком расстоянии твоя планета находится от звезды? Это вообще красный карлик или я ошибаюсь?
— Да нет… — пробормотал он. — Ты, наверно, не ошибаешься. Но… Вообще-то, меня это совершенно не интересует.
— То есть как? — опешила я.
— Ну, видишь ли, счастье моё. Я ведь, некоторым образом, король и, некоторым образом, историк и никоим образом не астроном…
— Господи! Да ведь это факторы, напрямую влияющие на развитие цивилизации! И ты, как историк…
— Я историк старомодный… — улыбнулся он. — Образование и начальную практику я получил в первой половине двадцатого века, а тогда об этом влиянии никто даже не задумывался. Мне очень жаль, что я не могу удовлетворить твое любопытство.
— Мне тоже жаль, — вздохнула я.
После ванны я снова заставила его улечься на мраморную скамью и достала другую склянку.
— Ты что собираешься делать? — страшно заинтересовался он, глядя на розовый гель, который я размазывала по ладоням.
— Я собираюсь сделать тебе небольшой массаж.
— Только не забывай, что я боюсь щекотки.
— Ты говоришь мне это каждый раз, хотя это неправда, — пробормотала я. — Интересно, зачем?
— Ну… Понимаешь… Должен же у меня быть хоть один недостаток.
Когда я закончила, то выяснилось, что он уснул, положив голову на скрещенные руки. Я накрыла его лёгким полотном и хотела заняться своей аппаратурой из сумки, которую мне вернул Кристоф, чтоб разгадать хоть какие-то загадки этой планеты, как вдруг совсем рядом послышались голоса. Поспешив туда, я наткнулась на Вим и Чеса.
— Нам необходимо видеть короля! — заявил он.
— Что-то срочное? — очаровательно улыбнулась я. — Если нет, то придётся подождать. Будить его из-за пустяков я не позволю.
— Мы можем входить к королю в любое время дня и ночи! — зашипела баларка.
— Он мне об этом ничего не говорил.
— Разве король должен отчитываться перед каждой наложницей?
— Нет! Только не перед каждой, — рассмеялась я. — Вам придётся привыкнуть к тому, что у короля появилось право на личную жизнь, в которую никто не может вторгаться, тем более в любое время дня и ночи. И на страже этого права буду стоять я. Пусть вас не обманывают мои улыбки и наряды. Это всё для него, а не для вас. Если вам угодно, мой меч к вашим услугам, но не сейчас, когда я слишком занята.
Вим яростно щёлкнула хвостом, а Чес тихонько заметил:
— Она завернула нашу армию с Диктионы. Наверно, она сможет завернуть отсюда и нас?
Уж в этом-то он мог не сомневаться!
ІV
Я была далека от мысли изолировать его от привычного окружения, поэтому, едва он проснулся, я сообщила о томящихся в ожидании баларах.
— Вообще-то, можно было меня разбудить… — пробормотал он, поспешно надевая свою белоснежную тунику.
— Но согласись, это было не так уж обязательно, — улыбнулась я.
Пока он беседовал со своими друзьями, я встретилась со своими. Тахо едва не повизгивал от счастья, предвкушая, какое сочинение сможет написать после каникул о том, как он их провёл. Мне было жаль его огорчать, но я напомнила ему, что его сущность
