Голь, он числился работником Зенната, хотя, всегда действовал только в своих интересах. Взгляд его был добрым, улыбка слащавой, волос на голове давно выпали, открывая лысую макушку. Мокрица своей милой на первый взгляд физиономией в точности изображала то самое выражение лица, с которым Урнир Голь заходил в бараки к кобольдам после рабочего дня. Он редко приносил хорошие новости, обычно сообщал, что их часы отдыха опять сокращаются или же о том, что на кухне возникли проблемы и обеда опять не будет. Он был не просто гонцом, с его попустительства жизнь кобольдов рабочих становилась все хуже и хуже, при этом он каждый раз являлся, чтобы сообщить скверные новости лично.
С одолевающим ее омерзением Баллира ухватила мокрицу двумя пальцами и потянула, пытаясь оторвать от языка своей спутницы. Она могла бы прямо сейчас убить жука, но не хотела, чтобы его внутренности попали в рот Фэй. Та была страшной занудой, но такого по мнению Баллиры она не заслужила, внутренности жука наверняка были отвратны на вкус, и вполне возможно, ядовиты. Мокрица крепко вцепилась лапами в язык. Баллира потянула сильнее, на языке появились царапины, кое-где выступила кровь, Фэй не остановила ее, даже не подала виду, что ей больно. Баллира дернула мокрицу вверх и смогла отодрать ее от языка, одна из лапок вцепилась в плоть так крепко, что оторвалась от самой мокрицы.
Баллира не собиралась церемониться с жуком она хотела бросить его на землю и размазать его палкой с первого же удара.
— Держи осторожно, — сказала Фэй. — Не навреди ей.
Баллира удивленно взглянула на нее.
— Ты сама хочешь его прикончить?
— Никто ее не прикончит, она нужна нам живой.
Фэй расстегнула рюкзак и принялась выливать воду, что была внутри, затем она достала самодельную флягу из черепашьих панцирей, откупорила крышку из древесной коры и направилась к реке.
— Можешь на нее не смотреть, если она тебе не нравится, — сказала Фэй, не оборачиваясь.
— И на кой нам сдался этот жук? — бросила ей вдогонку Баллира. — Вот увидишь, пользы от него не будет, один вред.
Она все еще верила, что у них мог быть какой-то другой план, кроме, как размазать жука по земле. Ей страстно хотелось убить существо, которое она держала в руке, даже притом, что оно сейчас никому не угрожало. Мало того, что гладкая спина мокрицы напоминала лысину Урнира, так еще семенящие в воздухе ножки теперь выглядели точь-в-точь, как руки, которые он нервно потирал, когда выслушивал жалобы кобольдов на плохое к ним отношение. Это потирание рук всегда означало, что ни одна жалоба не будет услышана, все останется по-прежнему, а то и станет еще хуже. Однажды все стало настолько плохо, что несколько кобольдов лишились жизни, они были единственными, кого Баллира хоть когда-то называла друзьями. Она хорошо помнила их лица и прощальные слова, ведь их последняя встреча снилась ей чуть ли не каждую ночь.
Баллира сильнее сдавила существо пальцами, отвратительные ножки быстрее задергались в воздухе в поисках языка, от которого их только что оторвали.
Конечно, мокрица не была Урниром Голем и не могла отвечать за его поступки, но тогда кто за них ответит? Уж точно не сам Голь, ему все всегда сходило с рук. Баллира чувствовала, что ей станет легче, если она убьет этого жука, и проследит за его смертью. Возможно, отныне ей будет сниться не то, как Урнир издевался над своими подопечными, а то, как ему дали отпор и прервали его жалкую жизнь.
— Давай грохнем эту мокрицу или кто она там, — предложила Баллира.
Фэй наполнила флягу речной водой и направилась к Баллире.
— Если тебе хочется убить какое-то беззащитное животное, найди другое.
— Постой, — сказала Баллира. — Давай сперва обсудим, что нам делать с этой пакостью.
Фэй остановилась, она поняла, что пока Баллира держит мокрицу в руках, легко может раздавить ее по какой-то непонятной прихоти.
— Он тебе чуть язык не отрезал, а ты его защищаешь, — сказала Баллира.
— Мокрицы не отрезают языки, — сказала Фэй. — У них нет ничего для этого. Они высасывают кровь, как комары или пиявки. Правда, сосут эту кровь из языка так долго, что ткань со временем отмирает и отваливается.
Нехотя, Баллира перевернула мокрицу, среди множества семенящих в воздухе лапок она и вправду не нашла ничего похожего на клешни. Впрочем, сами эти лапки выглядели настолько омерзительно, что вызывали у нее рвотные позывы.
— Не вижу разницы, — процедила Баллира. — Пусть и сосет кровь, все равно мерзко.
— Для животных с руками мокрица не опасна, — заверила Фэй, — мы можем вытащить ее изо рта, как ты только что сделала.
— Это не меняет ее сути, она уродливый поразит, что живет за счет других. Я таких повидала в своей жизни.
— Не стоит оценивать диких животных по нашим меркам, — сказала Фэй. — У тебя нет претензий… скажем, к кроликам?
— С чего бы им быть?
— Ты просто мало о них читала, — сказала Фэй. — У них есть одна особенность, которая по меркам нашего общества ужасна, но совершенно естественна в дикой природе.
— Мне уже не нравится, куда может зайти этот разговор.
— Они поедают своих детишек, — не моргнув глазом произнесла Фэй. — И отцы, и матери. Этот инстинкт срабатывает при нападении хищника.
— Дай, угадаю, — без особого энтузиазма проговорила Баллира, — если молодняк все равно съедят, лучше сделать это самому.
Фэй кивнула и добавила:
— Кролики не слишком умны и могут решить, что на них нападает хищник, даже, если рядом с норой упадет шишка.
Баллира закрыла глаза, ей совершенно не хотелось представлять ничего из того, что описала Фэй. Пусть животное, что она держала в руке, оказалось не самым отвратительным во всем лесу, и кто-то смог составить ему конкуренцию. Что с того? Жук полезнее от этого не становился.
— Спасибо, в мире стало для на меня на одну приятную вещь меньше, — сказала Баллира.
— Не стоит плохо думать о мокрице, — продолжила Фэй, — Она никого не убивает и всячески пытается защитить своего носителя. Положи ее в бутыль с водой, пока она не задохнулась. Нам нужно доставить ее живой, чтобы получить награду.
— Почему именно живой? — спросила Баллира. — Разве охотники не убивают своих жертв?
Фэй покачала головой.
— Не в этот раз, — сказала она. — Обычно у таких мелких существ вообще нет магии. Но, когда магия все же есть, стоит их убить, и она пропадет.
Баллира не слишком хорошо разбиралась в том, как охотники добывают магических животных, но кое-что она все же знала.
— Пока эта животина дышит, она не даст нам воспользоваться своей
