как, и до нас добралась, и Викочку развернула, и Вранчику спуска не даёт. Ничего-ничего, справится, она сильная!»
Глава 45.
Поиск котоскромности
Темнота почему-то не пугала, а убаюкивала, укачивала, словно Крылана без усилий плыла в огромном, полном звёзд пространстве:
«Что это? Небо? Озеро, в котором отражаются звёзды?»
«Это просто сон, сон… – ответила она сама себе. – Мой ночной полёт».
Следующую ночь она уже ждала с нетерпением:
– Интересно, получится у меня уснуть?
Терентий устроился на диване в ногах и скомандовал:
– Попробуй сама! Знаешь, сколько я сил трачу на убаюкивание? Много! Так что надо стараться самостоятельно.
– Вот же нахал! – развеселилась норушь, безо всякого стеснения подслушивающая их беседу. – Ну и котяра нам достался! Этакий восхитительный образчик котонаглости!
Правда, Крылана с котами общалась мало, поэтому Терентия воспринимала без особой критики. Ну, надо попробовать самой, значит, надо!
Она вспомнила вчерашний сон, закрыла глаза и представила, что с мягкого дивана шагнула в своё звёздное озеро.
«Я иду в воде, мне приятно, легко и свободно, – Крылана слышала негромкое кошачье мурлыканье, но оно воспринималось как тихий плеск тёмной воды, как легчайшее дуновение ветра, как взмах крыла. – В воде не надо напрягаться, можно лежать на ней спокойно и плыть, плыть, видеть звёзды над головой, чувствовать, как тебе легко-легко…»
– Ну вот и уснула, – повёл ушами Терентий. – Талантливый я кот! Всего-то немного помог, а она уже лапы расслабила, крылья раскинула, морду лица на подушке разложила, и готово!
Правда, когда он эту же фразу выдал при Тане, она хохотала так, что даже Вран прибыл уточнять, что случилось.
– Ну, ты от скромности даже не похудеешь! – не выдержал ворон. – Нету у тебя её!
– Да у меня полно скромности! Только она котовая – специальная! Идёт в комплекте с обаянием, котохаризмой и умеренностью.
– Да какая у тебя может быть умеренность? – изумилась Шушана.
– Как какая? Скромная! Скромная умеренность и умеренная скромность, – с превеликим достоинством заявил кот.
И ведь был прав – коты – они такие!
Через несколько дней Крылана, которая по настоянию Тани просто отдыхала – спала, гуляла по открытым Шушаной просторам междустенья, выходила подышать воздухом на крышу, ела, снова спала, вдруг обнаружила кое-что странное:
– Тань, мне мерещится? Просто… такого же не может быть – слишком рано!
Она упала на пол, встала уже вороницей и раскрыла крылья – там совершенно явно проявились трубочки новых перьев.
– Нет, ничего тебе не мерещится! Перья действительно начали расти! – обрадовалась Таня. – У крупных птиц скорость роста пера выше, чем у мелких, а ты же ещё и птица-то непростая…
Вороница рассматривала крылья, словно ничего лучше и прекраснее в жизни своей не видела.
– Счастье какое! Обрррастаешь? Значит, я могу рррасчитывать на то, что скорро стану свободным ворроном? – ироничный тон Врана не застал её врасплох.
– Пока не обррасту полностью, и не рррасчитывай! Надо же мне иметь подстрраховку! – насмешливо каркнула она.
Таня погрозила кулаком хулигану.
– Ты чего её дразнишь? – сердито уточнила она, когда Крылана ушла.
– Извини, не сдерржался! – неубедительно извинился Вран. – Сказал бы, что больше не буду, но это уже врраньё!
– Ты чего такой… умученный?
– Да с гусями этими устал! Понимаешь, есть информация от одного абсолютно пустоголового лебедя, точнее лебедицы, или лебёдки… как там их правильно называют? Зовут её Летица, она отсюда, но некоторое время назад её перенесли в наши исконные земли, так что она там живёт. И вот она случайно проболталась о том, что тут есть два очень странных гуся.
– Тут – это в Москве? – уточнила Таня.
– Именно.
– А чем они такие странные?
– Им уже много-много-много лет – птицы друг другу рассказывали. Так вот, лет им много, они очень сильные, гораздо сильнее, чем могут быть гуси, крайне заносчивые – ни с кем из собратьев не общаются, и каждый год летом прилетают на какой-то водоём в городе.
– Гнездиться?
– Они птенцов не выводят – это тоже странно. Гусь и гусыня, одного роду-племени, но детей нет. Короче, Соколовский велел мне их найти. Вроде как он знает, чьи они…
Таня открыла было рот, чтобы задать ещё вопрос, а потом закрыла его. Почему-то ей показалось, что не стоит рушить некое равновесие из того, что она видит вокруг, и того, что явно есть, вполне реально, очень даже активно, но пока её непосредственно не касается.
«Лучшее – враг хорошего! – сказала она себе. – Вот как у Крыланы. Писала она семье, писала – по одному сообщению в день. И нормально было, а позавчера как позвонила – потом весь день чуть не подпрыгивала на нервной почве! Хотя и кое-что правильное сказала».
Таня припомнила, как Крылана убрала подальше спешно отключённый смартфон и невесело развела руками:
– Вообще-то мне же так удобно было… я же и сама любила так жить – за меня всё делают, всё решают. Нет, с одной стороны, как-то это неправильно, а с другой – я особо и не сопротивлялась, позволяла за собой ухаживать, заботиться, бегать вокруг. Ну, если бы я давно начала им демонстрировать, что могу сама, что справляюсь и с этим, и с тем, и со всем прочим, то они сами давали бы мне побольше свободы для манёвра, глядишь, и относиться бы начали поспокойнее. А так… я же только после того, как мне Врана продемонстрировали, всерьёз бастовать начала – поняла, что ещё чуть-чуть и совсем уважать себя перестану! Да, комфорт – это приятно. Когда за тебя много чего делают – приятно, когда вместо тебя и для твоего удобства решают всякие противные вопросы – замечательно, но… но с этим воронёнком получился уже перебор – так можно и вовсе себя растерять по пёрышку.
Соколовский не появлялся долго. Так долго, что Крылана успела уже прилично обрасти перьями, Вран изучил почти все московские водоёмы и начал подозревать, что объект поисков существует только в голове глупой лебёдки, или лебедицы, как там их правильно… В ветклинике вовсю работала новая администратор, а Танины родители благополучно вернулись с моря и отправили в летний лагерь почему-то попритихшую Вику.
Филипп прибыл утром, вызвав восторг у новой сотрудницы, выслушал отчёт Ивана Степановича, а потом отправился в свою гостиницу, вызвонив туда же Татьяну.
– Вы мне про вороницу писали, – уточнил он. – Она ещё тут?
– Да. Надеюсь, я не сделала ничего лишнего… Если вы против, я её к себе домой переселю, просто там Вран, а они не ладят.
Соколовский рассмеялся.
– Ещё бы им ладить – для обоих это было истинным унижением. Кстати, она сговор разорвала?
– Нет, сказала, что пока не обрастёт полностью, это будет для неё страховочным вариантом – пока у неё якобы есть жених, нового искать не станут.
– Разумно. И Вран, конечно, по стенке ходит?
– Именно. С залётом на потолок, – они улыбнулись друг другу как люди, прекрасно понимающие, о чём именно идёт речь.
– Я почему про вороницу спрашиваю – её родичи устроили такую шумиху, разыскивают её вовсю… Ну, через своих, конечно.
– Ну да… они очень… гм… деятельные. И
