потомков этой доктрины в корпоративных финансах, где результаты стали еще более глупыми, чем в экономике. Это, естественно, воодушевило меня.
Наконец, при всей своей необычной истории я достаточно смел, чтобы быть здесь сегодня, потому что, по крайней мере, в молодости я не был полным неуклюжим. В течение одного года в Гарвардской школе права я занимал второе место в очень большой группе, и я всегда считал, что, хотя всегда было много людей гораздо умнее меня, мне не нужно было полностью отступать в игре мышления.
Позвольте мне начать с обсуждения очевидных сильных сторон академической экономики. Первое очевидное достоинство - и это относится ко многим местам, которые получают известность, - заключается в том, что она оказалась в нужном месте в нужное время. Двести лет назад, благодаря росту технологий и других достижений цивилизации, реальный объем производства на душу населения в цивилизованном мире начал расти примерно на два процента в год, в совокупности. А до этого, в течение предыдущих тысяч лет, он рос со скоростью, которая была на волосок выше нуля. И, конечно, на фоне этого огромного успеха выросла экономика. Отчасти она помогала этому успеху, а отчасти объясняла его. Поэтому, естественно, академическая экономика росла. А в последнее время, после краха всех коммунистических экономик, по мере расцвета свободных или частично свободных рыночных экономик, это еще больше укрепило репутацию экономики. Экономика была очень благоприятным местом, если вы работаете в академических кругах.
Экономика всегда была более междисциплинарной, чем остальные "мягкие" науки. Она просто протягивала руку и брала то, что ей было нужно. И эта тенденция просто брать все, что нужно, из остального знания, если вы экономист, достигла довольно высокой точки в новом учебнике Н. Грегори Манкива. Я проверил учебник в чате. Наверное, я был одним из немногих бизнесменов в Америке, которые купили его сразу после выхода, потому что он получил такой большой аванс. Я хотел выяснить, чем занимался этот парень, который смог получить такой большой аванс. Так я случайно пролистал учебник Манкива для первокурсников. И там я обнаружил принципы экономики: Цена возможностей - это суперсила, которую должны использовать все люди, у которых есть хоть какая-то надежда получить правильный ответ. Также суперспособностью являются стимулы.
И, наконец, трагедия модели общин, популяризированная давним другом, Гарретом Хардином из UCSB. Хардин стал причиной восхитительного введения в экономику - наряду с благодетельной невидимой рукой Смита, злобной невидимой ногой Хардина. Мне казалось, что модель Хардина делает экономику более полной, и я знал, когда Хардин познакомил меня со своей моделью, трагедией общин, что в конце концов она войдет в учебники по экономике. И, о чудо, спустя двадцать лет она все-таки появилась. И это правильно, что Манкив обратился к другим дисциплинам и взял модель Хардина и все остальное, что хорошо работает.
Экономике помогло и то, что с самого начала она привлекала лучшие мозги в области мягких наук. Кроме того, ее представители больше взаимодействовали с практическим миром, чем это было принято в мягких науках и остальной академической среде, что привело к весьма достойным результатам, таким как три назначения доктора экономических наук Джорджа Шульца и назначение Ларри Саммерса в кабинет министров. Так что это была очень благоприятная часть академической науки.
Кроме того, экономика с самого начала привлекала одних из лучших авторов языка в истории Земли. Начните с Адама Смита. Адам Смит был настолько хорошим мыслителем и настолько хорошим писателем, что в свое время Эммануил Кант, в то время величайший интеллектуал Германии, просто объявил, что в Германии нет никого, кто мог бы сравниться с Адамом Смитом. Вольтер, будучи еще более язвительным оратором, чем Кант, что было бы не так уж сложно, тут же сказал: "Ну что ж, во Франции нет никого, кто мог бы сравниться с Адамом Смитом". Так что экономика начиналась с очень великих людей и великих писателей.
А потом были такие великие писатели, как Джон Мейнард Кейнс, которого я постоянно цитирую и который очень многое осветил в моей жизни. И наконец, даже в нынешнюю эпоху, если вы возьмете Пола Кругмана и почитаете его эссе, вы будете поражены его беглостью. Я не выношу его политику, я нахожусь на другой стороне. Но мне нравятся эссе этого человека. Я считаю, что Пол Кругман - один из лучших эссеистов на свете. И так, экономика постоянно привлекает этих потрясающих писателей. И они настолько хороши, что обладают огромным влиянием далеко за пределами своей экономической дисциплины, что очень редко встречается на других академических факультетах.
Итак, настало время критиковать, а не хвалить. Мы признали, что экономика во многих отношениях лучше, чем другие академические факультеты мягких наук. И это одна из славы цивилизации. Теперь будет справедливо, если мы расскажем о том, что не так с академической экономикой.
Что не так с экономикой?
1) Фатальная несвязанность, приводящая к синдрому "человека с молотком", часто вызывающая перевешивание того, что можно посчитать
Думаю, у меня есть восемь, нет, девять возражений, некоторые из которых являются логическими подразделениями большого общего возражения. Большое общее возражение против экономики было описано Альфредом Нортом Уайтхедом, когда он говорил о фатальной несвязанности академических дисциплин, когда каждый профессор даже не знал моделей других дисциплин, не говоря уже о попытках синтезировать эти дисциплины со своей собственной.
Думаю, для такого подхода есть современное название, которое не понравилось Уайрхеду, и это название - "бонки". Это совершенно безумный способ поведения. Однако экономика, как и многое другое в академических кругах, слишком замкнута.
Природа этой неудачи в том, что она порождает то, что я всегда называю "синдромом человека с молотком". Это происходит от народной поговорки: Для человека, у которого есть только молоток, любая проблема выглядит как гвоздь. И это замечательно работает на всех профессиях, во всех научных кругах и, по сути, в практической жизни. Единственное противоядие от синдрома человека с молотком - иметь полный набор инструментов. У вас нет только молотка.
Альфред Норт Уайтхед (186р-1947)
Альфред Норт Уайтхед - британский философ и математик, работавший в области логики, математики, философии науки и метафизики. Уайтхед известен как разработчик философии процесса - взгляда, согласно которому основополагающими элементами Вселенной являются случаи опыта. С этой точки зрения, конкретные объекты являются последовательностью этих случаев опыта. Группируя случаи опыта, можно определить такую сложную вещь, как человек. Взгляды Уайтхеда переросли в теологию процесса, способ понимания Бога. Его наиболее известная работа
