тоже высовываясь из общей каюты. — Или компотику?
— Стоять! — приказал капитан. Леон был старшим среди палубных — дежурных по кораблю. — А ну, кто у меня вчера дежурил?! Или… позавчера?
— А что случилось, кэп? Опять все орехи сожрали? — Леон расплылся в улыбке преданности и обожания любимого начальства.
— Капитан, да ну их! Я их завтра всех контрразведке сдам во главе с Леоном! — высунулся Гарман, уже раскрасневшийся и весёлый. — Иди, глянь, чего парни привезли! Настоящий, алайский прит! Дикая бурда!
— Щас, я ему ещё пару слов скажу!.. — капитан обернулся и увидел аккуратно обмотанного зелёным ремонтным скотчем Леона.
Капитан Келли сделал последний виток, обрезал скотч о край спецбраслета, ловко соорудил из этого же скотча бантик и наклеил дежурному на лоб.
— Вот это… давно хотел, — пояснил он. — Дерзит. Это… Идём лучше чай?.. То есть…
— Компотик! — Рот Леону Келли залепить забыл.
— А в компот вы чего налили, гады? — взревел капитан. — У меня координатор до утра проспал в капитанской!
— Это фрукты такие, — утешил его Гарман. — Повар разрешил. Сказал — релаксант, хорошо успокаивает.
— Ну, вот он и успокоился!
— Зато выспался, — философски заметил Келли.
К каюте подошёл Млич в обнимку с бутылкой коньяка.
— Не хотите компотик — можно чай с коньяком! — тут же нашёлся Леон.
Келли слепил из скотча ещё один бантик и занёс руку, раздумывая, куда приклеить.
Капитан перехватил его руку и вошёл в каюту вместе с зампотехом и бантиком.
И Рос быстро погасил голограммы девушек, словно бы сидевшие вокруг стола вместе с пилотами.
Одна показалась капитану смутно знакомой. Где же он её видел, а?
Он растерянно огляделся, не замечая виновника торжества:
— А где Рэм? Мне сообщили, что он уже двадцать минут, как прилетел?
Капитан развернул над браслетом карту крейсера, но Дерен первым нашёл маячок Рэма.
— В ангаре, господин капитан.
— А что он там делает?
Дерен пожал плечами, и капитан посмотрел на расплывшуюся в улыбке физиономию дежурного.
— Он там новичкам, ну пилотам, которых Ано привёз, лекцию читает про порядки на «Персефоне», — доложил дежурный. — Какой-то зелёный у него что-то спросил, и «па-а-неслась». Парни уже мемов нарезали и в сеть запустили. Вот.
Над браслетом дежурного вздулась голограмма ораторствующего Рэма. Вокруг него столпилось с десяток пилотов-новичков, привезённых Неджелом.
— …В офицерский совет берут по показателям, а не за выслугу лет. Возраст и прочее — роли не играют. Итону — двадцать два года, он — член офицерского совета.
— Да кто его там будет слушать? — возмутился один из новичков.
— Все, — отрезал Рэм. — На офицерском совете сначала говорят младшие. Традиция такая.
Дерен и капитан переглянулись. Рэм и в самом деле знал на крейсере всё. Он на нём вырос. Даже на офицерском совете бывал, прячась «под пузом» у Дерена.
— Вот! — осенило капитана. — Вот он пусть с ними и занимается! А ты!.. — он уставил палец на Дерена. — Ты у меня летишь на три месяца на Аскону!
— На три месяца? — обалдел Дерен. — А зачем?
Он не скрывал удивления. Дежурные на «Персефоне» хорошо знали, какая информация действительно секретная и молчать умели вполне.
— Будешь учить наследницу дома Оникса разбираться в нюансах родового цвета, — ехидно пояснил капитан. — А Рэмка переходит на это время в подчинение замполича. Будет новичков просвещать. Глянь, как они его слушают, мне бы так внимали!
Дерен фыркнул.
— Ты против, лейтенант?
— Ну почему, — Дерен дёрнул плечом. Может, он был и против, но понимал, что возражений от него капитан не примет. — Рэм тут лучше всех знает, как новичку приспособиться к местному бреду. Пусть учит.
— А ты — не вздумай жениться, — пригрозил капитан.
— Я? — потрясённо спросил Дерен. — Жениться?
— Ты-ты, — подтвердил капитан, изображая праведный гнев. — Это мне что, придётся тебя тогда ещё на месяц из графика выводить?
— На какой месяц? — Дерен соображал хорошо, но сегодня явно шла не его тема.
— Да на медовый! — осклабился капитан. — Иди уже, забери Рэма и тащи сюда. А потом отпустишь его на сутки, он мне морально здоровый нужен. А тебе эти сутки — чтобы собраться.
Дерен по-уставному кивнул, развернулся на каблуках и утопал по коридору. Даже не выругался.
«Сдержанный, понимаешь, какой, — подумал капитан, вспоминая, наконец, где он видел девушку, и пытаясь не заржать в голос. Ну, керпи!»
Керпи — дикие свиньи с экзотианской Граны — отличались феноменальной пронырливостью.
Чтобы прорваться в спецоновской лагерь, они обманывали сигнализацию, рыли туннели в бетоне, сжирали всё, что могли разжевать, и минировали по ночам территорию расположения.
Хитрые, вездесущие, упорные и безгрешные в своём живом природном напоре, керпи были образцом жизненной энергии, молодости и желания жить.
Если бы команда перестала напоминать капитану керпи, он бы заволновался, а так…
Жизнь — она и есть жизнь. Завтра мог последовать очередной убойный приказ, а сегодня — пускай балуются.
Спелёнатого скотчем Леона уже поставили посреди каюты и нарядили, как ёлку, облепив его бантиками разноцветного скотча, когда появились Дерен и Рэм.
Рэму тут же ткнули в руку кружку с компотиком и потребовали тост.
Парень сказал что-то, тут же заглушённое смехом, поднёс кружку к губам, сделал глоток, посмотрел на Дерена, потом на капитана, взирающего с непривычным для него умилением, и спросил:
— А вы зачем из асфодели компот сварили? Это же пряность. Тут же теперь лошадиная доза нейролептика. Её же чуть-чуть добавлять надо!
— А вот и поспишь сегодня покрепче, — пояснил капитан, улыбаясь, как монах, прозревший истину. — А завтра…
Вот, значит, что это был за компотик! Ну, повар! Ну, «разрешённое растение»! Дело-то было в дозе…
Капитан сообщил Рэму радостную весть об увольнительной и пошёл к себе, чтобы не мешать парням праздновать День начала колонизации Галактики.
В конце концов, уже вечер, а завтра — как выйдет. Да и Леону полезно побыть пару часов новогодней ёлкой.
Пояс дождей, Кьясна, эйнитская храмовая община
Очень трудно сдержаться, когда ты три месяца не видел любимую девушку: касание её губ, случайная дрожь тела и…
Но Рэм сдерживался из последних сил. Он хотел, чтобы Амаль тоже было хорошо в самый первый раз после разлуки, а
