не знаю».
«Можем поразмышлять об этом на досуге, – сидящий передо мной Сергей Казимирович прищурил глаза. – В основе этого умения – творение. А вдруг можно таким образом создавать копии самого себя? Или вырастить дополнительные конечности? Или удлинить существующие?»
«Не знаю, – ответил я честно. – Мне бы это как-нибудь в бою использовать по-хорошему. Я понимаю, как использовать кинетическую энергию, чтобы что-то сломать врагу, или с помощью сложной манипуляции раздавить ему сердце, но как мне использовать в бою творящую энергию, кроме как преобразовать себя в другое существо, хотя бы того же дракона? Мне почему-то кажется, что такой вариант исключён замыслом самого Пенутрия. Принципиально важно, чтоб я оставался человеком, который победит чудище, верно?»
«Откуда ж мне знать? – спросил в ответ Сергей Казимирович. – Совсем не факт. Мы подумаем над этим. И попытаемся что-нибудь позаимствовать от анугиров. Они – не дикие звери, попробуем с ними как-то договориться».
Как я и предполагал, всей компанией в пять человек пошли в дом супругов Карповых обедать. Роботы-дворецкие накрыли шикарный стол с множеством ароматных блюд, основу которых составляло идеально прожаренное и потушенное мясо. Много было и других блюд: разнообразные овощные салаты, варёный картофель, свежие овощи. Вегетарианцев и поклонников идеального тела среди нас не было, поэтому каждый ел столько, сколько хотел, и уже через час все сидели с набитыми животами и лениво общались.
Телевизор по доброй современной традиции во время обеда не включали – зачем отвлекаться от пищи и светской беседы? А поговорить было о чём.
– Вам понравилась поездка? – спросил Слава.
– Понравилась, конечно, – ответила Света-драконица. – Только потряхивало иногда неприятно.
– Это да, тут пока ничего не поделать, ведь корабли раньше для роботов предназначались, им всегда без разницы, – сказал Слава. – Жаль, что у нас больше нет особенных мест для посещения, кроме Крутого Ущелья.
– Ничего страшного, – сказал я, – мы найдем, как себя развлечь. Хотя бы и в гости к вам ходить можно, верно?
– Разумеется, – Зина улыбнулась. – Будем музыку слушать, кино смотреть. Столько ведь фильмов хороших есть.
– Например? – спросил Сергей Казимирович.
– Хм, вот, например, «Чудный вечер», он про любовь, – ответила Зина. – Или «Берёзка», про то же.
– Да что ж нам, лишь про любовь смотреть? – спросил Сергей Казимирович и усмехнулся. – Может, приключенческие фильмы какие есть? Или военные?
– Знаю я один военный и приключенческий одновременно, – сказал Слава. – «Домой из пустыни» называется. Угадаете, про кого он?
– Про вас, я так понимаю, – ответил Сергей Казимирович. – Ты, Владислав Трофимович, как раз возвращался из пустыни. Это я точно помню.
Слава кивнул и улыбнулся.
– А что, хорошая идея, – сказала Света-драконица. – Можем посмотреть.
– Можем, – сказал Слава. – Фильм хороший, точный. В художественном плане, разумеется. А ещё есть «Карманник», он юмористический, про воришку. А ещё «Рубль» есть, про Валентина Рублёва. Помните такого искателя приключений, который нервы портил губернаторам в малых государствах? «Копейками» их называл смешливо. Забавный мужик, что в фильме, что в жизни.
– Мне не нравится этот фильм, – сказала Зина. – Жестковат он. И дурашлив одновременно.
– В каком месте? – спросил Слава, удивившись. – Ты про ту сцену, где он убивает Джонни Ферра? Кто ж виноват, что так в действительности было?
– А что там было? – спросил Сергей Казимирович. – Я не смотрел, не знаю.
– Можно я? – спросил я у Славы, хотевшего объяснить самостоятельно. Он кивнул. – Джонни Ферр – главный злодей фильма, а в действительности его прототипом послужил Джон Бишоп – губернатор города Смолфайр и жестокий рабовладелец. Валентин Рублёв убил его, отдав собственным рабам, которые его разорвали на части. Не знаю, что в той сцене ты, Зина, такого увидела, но там даже капли крови не показали.
– Фантазия у меня слишком хорошая, – ответила Зина и положила голову на руку, опёртую о стол. – Да и много подобных казней я на Гросстерне видела, пока ждала Посвящённого. Там народ дремучий живёт, у них судебная система совсем дурная.
– Расклеилась ты, Зина, совсем за десятилетия спокойной жизни, – вздохнул Слава. – Забыла, наверное, уже, как спасла меня от тыловых охотников? Там ты ничем не ограничивалась.
– Не напоминай, – отмахнулась Зина и состроила недовольную гримасу. – Хорошо, что в фильме этого не показали.
– Видите, что жизнь мирная с людьми делает? – спросил Слава у нас. – Война – это, конечно, не дай Бог, но встряска всё равно нужна, а то совсем можно хлюпким стать.
– Не вредничай, Владислав Трофимович, – сказал Сергей Казимирович и улыбнулся. – Женщины – существа-то, конечно, нежные и иногда чудные, но без них жизнь совсем скучна станет. Я, вот, без жены уже миллионы лет живу. И что, думаешь, весело мне живётся? Скучаю я очень по женской вредности и излишней эмоциональности, даже ссорам. Отнюдь не потому, что я самобичеванием люблю заниматься, а потому, что баланса я в своей жизни больше не чувствую. Я хорошим солдатом был, а Лена – певицей в театре. Я – ремесленник военного дела, она – делец искусств. Я – спокойный, как удав, она – эмоциональная, как настоящий актёр. Чувствуете разницу? И вот эта разница нас дополняла. А теперь нет этой разницы. Когда я пришёл с войны, на которой для меня жизни не было, Лена мне подарила эту жизнь заново. Вы, как энерговеды, отлично знаете, что эмоция – отличный способ передать энергию, сотворить что-то. Вот и она, не ведая того, вселила в мою каменную душу тот заветный огонёк женской чувственности, не угасающий до сих пор. Ты, Владислав Трофимович, кажется, говорил Виталию, чтобы он берёг свою Свету. Потрудись и ты поберечь свою Зину. Вселенная широка и бесконечна, но второй такой ты не найдёшь.
Слава выслушал Сергея Казимировича и покивал, устремив застенчивый взгляд в стол.
– Верно вы всё говорите, Сергей Казимирович, – сказал он. – Просто, понимаете ли, скучаю я по тем лихим временам. Вечная жизнь в третьем мире-измерении даровала мне вечную молодость, моя кровь до сих пор кипит, желает свершений, а что я могу сделать тут, на планете, где даже хищников нет? Я скучаю по тем неделям, когда я с Зиной вместе выбирался из вражеского тыла. Там не было показной удали, не было полчищ врагов,
