убрала непослушный чёрный локон с глаз, тёмных как грозовое небо. - О каких словах ты говорил? Про деление земли?
- Да. За короткий срок границы Греции очень выросли. Македония, Фракия... Кастор говорит, что и Иллирия желает присоединиться ко мне. А я им не верю. Никому. Ни Кастору, ни Валерию, и тем более Тофру.
- Тофр это Иллириец?
- Да, - коротко ответил Максимилиан.
- А они давали основание не верить им?
- Нет, все их слова и действия подтверждают их клятвы верности, но Лина, они сильные воины и талантливые полководцы, правители своей земли, с чего бы им служить мне?
- Служить? А они тебе служат? - задала вопрос Лина, а Максимилиан нахмурил брови. - Они давали клятвы служить тебе?
- Нет, - немного ошарашено произнёс он. - Только в верности.
- Ну так не требуй от них беспрекословного подчинения, иначе они действительно могут взбунтоваться.
- Лина, я не понимаю тебя, - произнёс Максимилиан, злясь на её непонятную манеру изъясняться. Всё приходилось переспрашивать и буквально вытягивать слова из этой женщины, и порой это выводило из себя.
- Полководец, ты же их не захватывал и не порабощал. Они сами отдались тебе и сейчас вы скорее партнёры, по крайней мере в ближайшие годы будет именно так. А сейчас ты должен быть мудрее и найти ту грань, когда Валерий и Кастор будут иметь достаточно свободы, чтобы не возжелать большего, но при этом не забывать, кого признали своим царём. Знаешь, как дрессируют животных? Кнут и пряник.
Максимилиан усмехнулся, услышав эти слова. Да, Лина конечно часто говорила несуразицу, и при этом её взгляд ни многие вещи был хотя и не типичным, но крайне интересным.
- А Рим?
- Максим, ну тебе виднее, что с ним делать, - надула губки Лина, от чего стала похожа на ребёнка. - Но они должны видеть, что ты им доверяешь и ваш союз им выгоден. Ой, можно я не буду об этом думать? Когда ты так близко, а на мне нет одежды, я хочу только одного.
- Спать? - улыбнулся Максимилиан, притягивая к себе жену.
Да, это тело было невероятно нежным и желанным, и думать о чём-то другом, кроме как обладать им, было крайне тяжело.
- Можно конечно и спать, но я хотела другого, - прошептала она, нежно целуя шею и спускаясь ниже.
- Чего? Скажи мне, - сбивчиво произнёс он, уже сгорая от возбуждения.
- Я хочу быть твоей. Возьми меня.
Максимилиан зарычал, услышав эти слова, и на руках поднял девушку, отрывая её от пола и прижимая к стене, может быть слишком грубо, чем следовало бы, но страсть затуманивала разум. Сейчас он видел перед собой только её, женщину, которой желал обладать.
Лина улыбнулась, чувствуя его силу, необузданную и первобытную страсть. Пылкий и волнующий, её полководец, и она была готова на всё ради него.
Поддерживая девушку только силой своих рук, он скользнул в столь желанное тело, а Лина глухо застонала, почувствовав его в себе.
- Максимилиан, а мне обязательно надевать этот ужасный хитон? - капризно спросила Лина, показывая мужу традиционное греческое платье в своих руках, как будто желая показать, насколько оно ужасно.
- Да, - холодно ответил он, даже не смотря в сторону жены.
Лина глубоко вздохнула. Опять властный и холодный. Как же быстро он менял маски...
- Я не справлюсь с этими ужасными складками.
- Лина, нужно было уже давно взять себе служанку. Римлянки тоже прекрасно управляются с хитоном, и поторопись уже.
- Сама как-нибудь справлюсь, - пробубнила она, надела хитон красивого светло голубого цвета и принялась старательно драпировать ткань, злясь на дурные правила, и того, что ей нужно было следовать им.
Ну приезжают Валерий и Кастор в Рим? Зачем официальный приём? Максимилиан же расстался с ними совсем недавно.
Но непослушные складки наконец-то сдались и Лина, удовлетворившись своим видом, пошла к мужу, который наверняка уже с нетерпением ожидал её у дверей дворца.
Так оно и было.
Упрекать задержавшуюся жену он не стал, но зато очень красноречиво посмотрел на неё, и даже Деметрий, стоявший рядом со своим отцом с упрёком взглянул на свою маму. Лина сделал вид, что не заметила этого, слегка удивилась генералам, стоявшим за спиной Максимилиана, и встала на своё место рядом с мужем, очень стараясь не показать своего отношения к этим церемониям.
Солнце, хотя было и утренним, но припекало сильно, а они всё стояли и стояли, и Лина хотела, уже было спросить, долго ещё им тут жариться, как на дворцовую площадь въехали Валерий и Кастор со старшим сыном, одетые как на парад. Начищенные медные доспехи полководцев как будто светились, отражая солнечные лучи. Хитоны их были нарядными, шлема в руках украшенные какими-то перьями, особенно у Кастора, и даже щит, висевший на боку коня, и тот был праздничным. А огромное количество солдат, сопровождавших их, очень гармонично завершали странную картину.
- Ого... - не смогла сдержаться Лина, глядя на это.
Но Максимилиан стоял прямо и невозмутимо смотрел вперёд и, кажется, был не удивлён таким количеством народа.
Кастор и Валерий приблизились, обменялись с Максимилианом традиционными приветствиями, а фракиец при этом еле сдерживал улыбку, видя ошарашенный взгляд Лины. И когда все необходимые процедуры были соблюдены, Максимилиан удовлетворённо кивнул и махнул рукой, предлагая проходить во дворец.
- Аааа, - глупо потянула Лина, смотря в спину мужу.
- Ты можешь быть свободна, - не оборачиваясь сказал он.
- Как? Совсем?
- Что совсем? - переспросил он, обернулся и непонимающе посмотрел на жену.
- Свободна, - ответила она, очень стараясь сохранить серьёзное выражение лица. - Ты отпускаешь меня... на свободу?
- О боги Лина, что ты несёшь? - взмолился Максимилиан.
- Ну а чего ты меня гонишь? - возмутилась девушка. - Я может быть, тоже хочу поздороваться с нашими гостями.
