бы его, раз уж, я не могу привести ее живой. Если попытаешься меня остановить, я тебя убью. Эльфы восстанавливаются быстрее, чем люди, воджек. Не пытайся.
Когда от Зюника не последовало ответа, Кос сказал, - Ты был здесь… ты собирался спасти эту девочку?
- За живых платят больше, чем за мертвых, спасти было бы выгоднее, - сказал эльф с леденящей прозаичностью. – Ты собираешься меня останавливать, или нет, воджек?
Кос посмотрел на Зюника, склоненного и рыдающего у его ног – и у ног мертвой девочки, видимой в луже крови, сквозь щели кучи статуй.
- Что ты скажешь ее родителям?
Эльф посмотрел на разбитого воджека, и сказал, - Рекдосша убила ее. Иного от меня никто не услышит.
- Нет! – взревел Зюник. Он вскочил на ноги, вырвал у Коса меч, до того, как младший ‘джек понял, что происходит, и яростно повернулся в сторону охотника. Он делал один шаг в сторону безоружного эльфа, который выглядел совершенно растеряно.
Второго шага ему так и не удалось сделать.
- Стой! – крикнул Кос и с разворота ударил напарника кулаком в солнечное сплетение. Зюник тяжело выдохнул, согнулся пополам и, выронив меч, попятился назад. Его нога поскользнулась на отбитой черепице, и перед тем, как Кос смог его поймать, его напарник перевалился за край крыши, и исчез в сумрачном ливне.
Кос нырнул за ним, но в этот раз уже он уже не мог в последнюю секунду поймать его крюком. Зюник падал слишком быстро. Кос перегнулся через водосток в то самое мгновение, как его напарник ударился о мостовую далеко внизу.
Молодой ‘джек не мог пошевелиться. Он слышал шаги и увидел знакомую парую сапог, наступившую на край крыши рядом с ним. Не в силах оторвать глаз от изувеченного трупа Зюника, Косу все же удалось подняться на колени.
- Это было неожиданно, - сказал эльф.
- Да, - сказал Кос, не в состоянии вызвать в себе что-нибудь, вроде злости или хотя бы страха в этот момент.
- Ты не виноват, воджек, - продолжал охотник. – И у меня не осталось на тебя времени. Думаю, у тебя серьезные неприятности. Но то, что я сказал ранее, не меняется. Никто ничего об этом не узнает от…
Кос в одно мгновение поднялся на ноги и схватил эльфа за горло. Глаза эльфа округлились от удивления, но он без труда оттянул руки воджека от своей шеи и крепко сжал руки Коса.
- Как я сказал, - продолжил эльф, - никто об этом от меня не услышит.
- Убирайся прочь, - сказал Кос. Его руки дрожали, и он не мог поднять глаз на эльфа.
– Если я увижу тебя на моих улицах еще раз…
- Угрозы ничем тебе не помогут, - ответил эльф. – Но, поверь мне, в этот район я вернусь уже не скоро. После этого, мне сильно повезет, если я найду хоть какую-то работу в здешних окрестностях.
Тихо, словно кот, охотник перешел по крыше, и с удивительной нежностью достал тело девочки из-под обломков. Он уложил ее тельце на одной руке. Если бы не ее пропитанное кровью платье, она походила бы на мирно спящего ребенка.
- Знаю, ты не хочешь от меня больше ничего слышать, - сказал эльф перед тем, как исчезнуть за лестницей на дальнем краю крыши, - но я дам тебе один бесплатный совет: Не бросай. В тебе есть что-то, чего нет во многих подобных тебе. В тебе есть порядочность. Ты мог позволить ему убить меня.
- Я сказал, убирайся, - сказал Кос.
- Ладно, - сказал эльф. – Еще увидимся, ‘джек. – Охотник достал крюк, такой же, как у Коса, и перебросил его на другую сторону. Секунду спустя, он, вместе со своей жуткой ношей, скрылся из вида.
Колени Коса наконец сдались, и он тяжело сел на склон крыши. Теперь у него был выбор.
Он мог прислушаться к собственной совести и рассказать правду. Он мог замарать досье и имя великого Микзила Зюника, и раскрыть всю мерзость происшедшего. Зюник превратился бы в лучшем случае в предостерегающую, поучительную историю, его замечательная карьера была бы забыта, перечеркнута кровавой ошибкой, которая заставила его покуситься на убийство невиновного, безоружного эльфа.
Или же, учитывая удобное исчезновение тела девочки, он мог бы поведать другую историю. О том, как Зюник сражался с Палой до конца, ценой собственной жизни. Изувеченное состояние тел не вызовет никаких вопросов. Даже если охотник не сдержит данного им слова, это будет слово наемника Голгари против верного защитника Столицы Равники.
Кос сделал единственный выбор, который он мог тогда сделать. В первый день десятитысячного года по календарю Равники, спустя пятьдесят семь лет, он сделает другой выбор. Он расскажет правду.
Эпилог
1 Селесзени 10000 П.Д., Вторая половина дня
Когда чай в чашках остыл, а история подошла к концу, Кос провел Джерада и Фонн к подъемникам Григорьева Каньона. Как он и пообещал, он рассказал Фонн все. Как он и ожидал, ей было сложно смотреть Косу в глаза, когда он закончил. И провожая их взглядом, он задумался, стоило ли ему рассказывать Фонн правду о смерти ее отца и о том, что Джерад был там. Но теперь уже было слишком поздно. Она жаждала знать правду, и конечно она заслужила ее узнать. Он лишь хотел оградить ее от боли. Он поклялся себе, так же, как и Фонн, что он добавит правду в свое восьмидесятилетнее дело перед тем, как в последний раз покинет участок Лиги.
Он помахал им рукой. Джерад поехал на подъемнике вниз, в глубины каньона, а Фонн пошла по тротуару в сторону центра, к Виту Гази, где она сейчас жила с того дня, когда Бираказир стал частью священного собрания. Кос пешком отправился назад, в участок, где располагался временный штаб генерала-командующего, из-за чего рядовые прозвали его «Десятый Форт».
Кос должен был сделать еще несколько остановок. Затем до полуночи он должен встретиться с Пивликом на дирижабовском аэродроме. За последнюю пару дней он просмотрел, подписал и вообще провел больше бумажной работы, чем за всю свою жизнь, но все это нужно было закончить перед его уходом.
Он взошел по лестнице к главному входу, обходя места и постройки, ремонтирующиеся после разрушений, причиненных нападением безликих. Самих безликих уже не было, и они уже никогда не вернуться. Хеллиган сохранил для исследований тело одного из них, который был
