Хорошая наука получилась, тут он прав. У нас еще будет разговор — я была уверена в этом. Потому что все равно — так жить это ненормально и неправильно. Просто мы не успели поговорить — я рассмотрела этот проклятый укус и, извиняясь и снова обливаясь слезами, стала целовать его, а он ответил. Никогда не была истеричной… Откат опять? Или может, снова наступил очередной предел, а чему тогда?
Разговор состоялся через три дня, когда муж вернулся домой — вторая выкачка меда закончилась. В основном гречишного, как я поняла. И будто бы все устроилось, все было, как раньше: жили, говорили, любили друг друга ночами, занимались детьми, отдыхали, купаясь и готовя вкусности на мангале по вечерам, даже пару раз ходили по приглашению в гости к соседям в уже заселенные коттеджи. Но что-то было, что-то еще оставалось…
Однажды вечером он позвал меня к монитору, подтянув второй стул к своему.
— И что это? — смотрела я на длинную, то ли машину, то ли автобус.
— Автодом, кемпер, караван, автодача, — назови, как хочешь. Это прицепы — от восьмисот тысяч до двух лямов (я имею в виду хоть сколько-то приличные), но есть и самоходные дома люкс-класса — до пятидесяти миллионов. Их мы не рассматриваем, тут запредельно.
— Смысл — вообще? Подожди… ты приглашаешь нас? Чтобы мы жили с тобой? — рассматривала я небольшой автодомик на шесть человек — по описанию и со всеми мыслимыми, хотя и тесными удобствами.
— Ты и Лёва. За ним ты сумеешь уследить. За ним и Ясей — нет. Ей нужно где-то играть, бегать, узнавать мир масштабно, по впечатлениям. Если покусают пчелы — это будут не совсем те впечатления. Кроме того, мы еще не знаем, как она отреагирует — яд у них сильный.
— А ставить дом обязательно на самой пасеке?
— Нет. Но мы с тобой знаем Ясю — она обязательно захочет увидеть и саму пасеку, и ульи, и их содержимое. Обязательно, — улыбался Алёша.
— Это — да, — вынужденно согласилась я, наблюдая как дочка рисует — в один присест один тонкий альбом, как с куста. Но надолго ее этим не займешь, ничем не займешь, если на горизонте замаячат приключения. Да я и сама бы с удовольствием посмотрела и на то, что внутри улья, и как качают мед.
— Ты правда — купишь? — почему-то сомневалась я.
— Да. Вот этот — немецкий. Разумная цена.
— Зачем? Если Яну нельзя брать? — опять не понимала я.
— Яну на эти семь-десять дней можно будет отпустить к отцу, — осторожно предположил Алексей.
Я закусила губу. После того, как я узнала, что Вадим хотел забрать ее у меня, отношение к нему кардинально изменилось. И неважно, что Алексей не раз говорил, что может с гарантией утверждать наличие этих намерений только у Елены. Не важно… я больше не могла доверить ему дочку.
Он позвонил в мае. Мы как раз вселялись в новый дом, и я подозревала, что о нашем приезде ему сказал мой муж — тогда совсем недавно муж. Мы подали заявление еще на Урале и в апреле расписались. И только вчетвером отмечали в детском кафе и первый День рождения Левушки и наше бракосочетание.
— Ты можешь подавать в суд, — прямо сказала я Вадиму, — но Яну с тобой я никуда не отпущу. Приезжай и общайся с ней здесь, но при мне. После того, как ты хотел отнять ее и передать той женщине, а еще и оставлял ее с чужими людьми, маленькую, — вспомнила я до кучи их морской отпуск, — я не доверю тебе дочку, Вадим. И в суде скажу то же самое. Тем более, что у тебя опять — новая женщина. Я не отпущу к ней Яну. И что бы Алексей ни говорил в твою защиту, в суде он выступит на моей стороне. Нет и нет — это все.
Он приезжал пару раз и, действительно — играл с Яной, разговаривал, но быстро уезжал.
— А что ты хотела? — удивлялся Алексей, — думаешь, ему приятно видеть меня? И ты постоянно сканируешь его взглядом. И мне тоже это неприятно. Ты создала невыносимые условия для всех нас, и даже Яське — она была рада его приездам.
— Но он не спешит больше, — подвела я итог и задумалась. Может этого я и добивалась, где-то даже подсознательно мстила? А получается, что в ущерб Яне?
— И я бы тоже так не смог, — внимательно смотрел на меня Алёша.
— Ты что-то придумал? Говори уже, а то я в тупике, абсолютном, — расстроенно призналась я.
— Мы пригласим их в гости — Демьянцева и его жену. Познакомимся и ты решишь — достойна она доверия или нет? Да и он тоже.
— Жену…? Вы что — поддерживаете с ним связь?! — возмутилась я, — откуда ты знаешь, что он женился?
— Ты отказалась говорить с ним, даже не здороваешься. Он звонит мне. Я чувствую себя виноватым, что рассказал… но я и подумать не мог, что ты так закусишь! И, если честно — по фиг мне тогда было на него — наше с тобой все висело на волоске.
— Кто эта женщина — ты знаешь? — решилась я спросить.
— Преподаватель философии, работала в Новосибирске в каком-то вузе, теперь у нас — в первом лицее. Есть мальчик — сын, ему четыре года. Познакомились на похоронах ее отца.
— Мальчик… — задумалась я, — мальчик — это хорошо.
И охнула, сжавшись от неожиданности — Алексей подхватил и закружил меня, уронив стул.
— И… ох, — выдохнула я после крепкого поцелуя, — и что бы это было?
— Ты нормально восприняла, — улыбался он, — хорошо так восприняла, что он женился.
— У тебя оставалось, что ли? — не поняла я, — ты сомневался, что у меня к нему все прошло?
— А не нужно меня идеализировать, — весело огрызнулся он, — я живой человек и ничего такое мне не чуждо. Я тоже с трудом терплю его. Но и у меня есть разговор…
— Не нужно, это лишнее, — напряглась я.
— Это не о нас с тобой и не о Яське — дела посторонние.
— Юридические вопросы?
— Можно сказать, и так — согласился муж.
— Приглашай… — тяжко вздохнула я, — не стало бы только хуже…
* * *
Лёша жарил в тени шашлыки, рассказывая Вере про строительство дома — все тонкости и сложности. Лёва боролся с новой большой игрушкой — мягким зеленым динозавром, который привезли ему гости. Специально для этого манеж разобрали, вынесли и собрали его уже на улице. На расстеленном в траве покрывале собирали очередного лего-динозавра Яна и Ваня. Я ревниво сравнила мальчиков и решила, что все-таки имя Лев подходит нашему больше.
Вадим выглядел уверенно и солидно, а его женщина была маленькой, щуплой и все-таки симпатичной. Ей очень шли большие очки и тяжелый узел светлых волос на затылке, бермуды, матерчатые кроссовки на платформе и свободная светло-серая туника. Вадим был внимателен к ней и даже заботлив. Но это не царапало и не екнуло ничего внутри, не отозвалось ревностью или завистью, потому что Алексей практически не выпускал меня из рук, постоянно обращаясь ко мне, улыбаясь… буквально купая во внимании. Отпустил только для разговора с Вадимом, когда тот попросил об этом.
— Ты напрасно обвиняла меня, Ксюша, — не стал он тянуть, когда мы отошли и присели на колоду у песочницы.
