Нельзя позволять ему говорить такое при посторонних. Вообще нельзя.
— Стоило. И еще будет стоить. — Голос жестко скрежетнул, это включился Темный. — И тебе лучше заткнуться и придержать норов. Я не потерплю никакого…
— Дим, — перебил тихий голос, — послушай себя. Это — ты? Это вообще — ты?
Опасно.
— Не пытайся перевести разговор. Не пытайся, черт побери, меня воспитывать! Совесть… выдумки слабаков.
— Слабаков? Нет. Слабак — это тот, кто сдался!
Показалось — в лицо кипятком плеснули. Это про меня? Про меня?! Да как ты смеешь!
— Думаешь, тебе одному тяжело? Тебе одному плохо пришлось? Несколько испытаний — и все? Ты отступил и подался в Темные? Вот так просто…
— Заткнись! — удар сбивает Лёша с ног и наконец заставляет замолчать. — Заткнись!
Зал дрогнул, по полу, изломившись, проходит трещина.
Сверху невесомо осыпается белесая пыль.
Ну вот. Зал… испортил…
Из-за этого.
Ну ладно.
— Значит, я слабак. Значит, ты на моем месте не сломался бы. — Бешенство требовало выхода, и он резко взмахнул рукой в призывающем жесте. Возникли три фигуры. Он не помнил, как их звали, только имя главаря помнил. Симон, из Варса. — Взять этого. Объяснить ему, кто он по новому порядку. Как следует объяснить.
Дим в ярости захлопывает дверь больничной палаты. С-стражев выкормыш! Скотина… упрямая. Приходишь, лечишь его, а он!
Дим поговорить хотел. Объяснить, что вся эта хрень с избиением и ожогами — выходка придурка Симона. Что тот не так понял. Что уже поплатился за это.
А этот…
А этот не поворачивает головы в его сторону. Ну дьявол с тобой, не поворачивай, слабость я прощу. Ну скажи что-то, пусть не «прости», не «спасибо» за спину вылеченную, не «привет», но хоть что-то шепни, я пойму и прощу.
Так нет ведь.
Лежит… молчит. Смотрит как на чужого. Шевельнешься — замирает, будто его кто-то тут бить собирается. Это злит.
— Тебе не надоело здесь валяться?
Лёш не поворачивает головы.
— Я с тобой разговариваю!
— Я слышу. Предлагаешь… валяться… в твоем Дворце?
Паршивец. Стражев ученик. Так, без нервов. Почему его слова так злят? И не только слова — вид, взгляд. Может, у братца все-таки осталась эмпатия? Немного, мизер какой-нибудь? Не хватит, чтобы заставить каяться, но достаточно, чтобы испортить настроение. Ну испортил. Радуйся теперь… пока сможешь.
Дим придвигается поближе. И голос понижает.
В больнице тихо-тихо, невидимка за дверью никого не пропустит, а камеру он сам только что сломал… Но голос все равно становится вкрадчивым шепотом — таким тоном, наверное, мог бы разговаривать сам «холодок», дай ему кто-то возможность высказаться.
— Лучше уж во Дворце. По крайней мере, в ближайшие недели две. Догадываешься, почему?
Он ждет, пока до Лёшки дойдет смысл. Дошел. Глаза расширились, в них метнулся страх. И Вадим с удовольствием договаривает:
— Да, Лёш, да. Скоро ты будешь братом Владыки мира. Хочешь ты этого или нет, а так будет.
— Ты не сможешь.
— Ошибаешься. Смогу. Уже начал. И это оказалось на удивление просто. Людей ведь на самом деле мало кто любит… кроме вампиров, конечно. Нельзя любить того, кто портит тебе жизнь, и с каждым годом все сильнее… а их к тому же и тронуть нельзя. По вашему Соглашению нельзя. Ударит тебя оборотень — с него хоть можно за обиду спросить. А если тебя, твою семью, твоего ребенка покалечит человек, — его трогать не смей. Если грифоны в поисках золота продырявят тебе двор, ты найдешь на них управу. А люди, загадившие все своими нефтеразработками, взорвавшие сотни ядерных зарядов, остаются безнаказанными. Скажите, какие неприкосновенные нашлись. Тебе не кажется, что это несправедливо, а, Страж Алексей?
— Не прикидывайся хоть тут. Ты — ревнитель справедливости… — выдыхает Алекс. — Смешно.
Зараза. Но ты не выведешь меня из себя.
— Вы с Координаторами и не задумывались, как легко повернуть магические расы против людей, правда? Теперь, когда они стали так мешать нам? Раньше они были слабыми. Разобщенными. Драчливыми. Мы им даже помогали. Соглашение выработали, чтобы люди не страдали от наших войн и стычек. Защищали их, будто несмышленых детишек. А детишки-то выросли. И сейчас они реальная угроза нам. Всем, даже Светлым.
— Не пробуй на мне… свою пропаганду. Оставь ее тем, кто поверит.
— Ты даже не представляешь, сколько народу в это верит, братец! — Вадим почти с удовольствием закрутил на ладони вихорек магии, демонстрируя в этом мини-смерче всех «вставших под его руку». Демоны всех родов, сильфы, вампиры, фейери, темные эльфы. Маги всевозможных ветвей, русалки, фениксы, оборотни, мимикры. — Пообещать кому месть, кому власть… кому просто безопасность. Возможность жить не скрываясь. И всё, они твои с потрохами. Даже твои хваленые Орлы-оборотни. Орлам, знаешь, тоже надоело иметь крылья, но при этом не иметь права летать.
Ну? Дим испытующе смотрит на младшего. Найдется что ответить?
Находится.
— А они догадываются… о цене?
Они — нет. Мне вот интересно, догадываешься ли ты? И откуда у твоих догадок растут корни. И еще — успел ли ты растрепать об этом кому-нибудь? Но это терпит. Ты-то все равно отсюда никуда не денешься. Потом узнаю.
— Так ведь бесплатно ничего не дается, братец. Никому. Тоже справедливость. И скоро этой справедливости всем отмерится по полной. Осталось совсем немного. Мимикры в каждом мало-мальски значимом правительстве. Сильфы рвутся в бой. Штурмовые группы вооружены и натренированы.
— Сильфы?..
— Заинтересовало? Слушай: дня три всех будет нещадно трепать непогода. Ураганы, штормы, ливни с наводнениями, снежные бури среди лета. Люди так беспомощны против климатических катастроф… И тут им, конечно, будет не до иных неприятностей типа пропавших на время людей или химоружия. Войска будут заняты по маковку. Тем более что на многих военных базах произойдут несчастные случаи. Особо опасные места навестят драконы. А потом июльским утром наступит затмение. И на улицы выйдут демоны. И вампиры. Как тебе план?
Можно было не спрашивать. У Лёшки в глазах словно Свод рушится.
— Скажи, что это… неправда.
— Какая может быть неправда между братьями? Осталось меньше недели. Так как план?
— План… план, достойный вас… Повелитель.
Непонятно почему, но слова не обрадовали. Даже то, что Лёшка в кои-то веки сподобился назвать его Повелителем. Опять едко вскипело раздражение.
— Так что, готовить комнаты во Дворце? Или ты очеловечился до того, что отправишься на корм вампирам вместе с остальной больничкой? Я пообещал им этот подарочек. Вместе со всеми, кто не уйдет.
